Энеолит СССР

Лишь позднее, уже в энеолитический период, и в прямой связи с обусловленными им прогрессивными сдвигами, когда рост народонаселения вызвал необходимость освоения значительных территорий, а навыки производящей экономики распространились далеко от первоначальных центров, положение заметно изменилось. Потребовалась выработка иных форм производящего хозяйства, соответствующих специфике осваиваемых областей. Так, в поймах рек и на кромке лесных массивов возникли новые формы земледелия: «полукочевое» (по В.Г. Чайлду), подсечно-огневое и пр. Но на ряде обширных территорий возможности любой доступной на том уровне формы земледелия были крайне ограниченными, тогда как перед скотоводством открывались значительные перспективы быстрого развития и выработки новых форм. Такие формы вырабатывало местное население этих территорий. Различные группы его, соприкасаясь с древними центрами производящего хозяйства и подвергаясь их влияниям, приспосабливали достижения последних к специфике естественных условий своего существования. В степных, горных, полупустынных областях появились коллективы, ведущей отраслью хозяйства которых было скотоводство в подвижных его формах (отгонное, полукочевое, а далее и кочевое), резко ограничивающих или даже исключающих возможности одновременной земледельческой практики. Дифференциация, лишь слабо намечавшаяся ранее, приняла четкие формы и получила определенное отражение в ряде сфер жизни и культуры. Выделились обширные зоны с преимущественным развитием скотоводства. Исторический процесс в них отмечен специфическими закономерностями. Экстенсивное в своей основе, подвижное скотоводство весьма продуктивно в первые периоды развития, оно быстрее и легче земледелия дает прибавочный продукт. Охотничье-рыболовческое население, воспринявшее скотоводство и придавшее ему подвижные формы, достаточно быстро осознало эффективность новой системы хозяйства. «За самкой дикого буйвола, — писал Ф. Энгельс, — нужно было охотиться, прирученная же она ежегодно приносила теленка и, кроме того, давала молоко» (Маркс К., Энгельс Ф., Соч., т. 21, с. 159). Коллективы подвижных скотоводов быстро росли. Соответственно росли и их стада, что требовало постоянного расширения «производственных площадей» — пастбищ. Расширение это шло значительно быстрее и в больших масштабах, чем у земледельцев. Иной характер и темп приняли и перемещения скотоводческих групп. Сегментации, постепенному и «прочному» распространению древних земледельцев (Массон В.М., 1964, с. 395) противостояли единовременные, иногда быстрые и далекие «броски» скотоводов по открытым пространствам в поисках новых пастбищ, водных ресурсов, сырья и областей соприкосновения с земледельцами. Такие «броски» достигали значительного масштаба, поскольку борьба за пастбища требовала создания больших объединений, которые быстро возникали, распространялись и столь же быстро распадались или деформировались. Выделение и особенности развития скотоводческих групп обусловили появление и культурного их своеобразия, причем как технические достижения, так и элементы материальной и духовной культуры распространялись в зонах преимущественного развития скотоводства с особой быстротой. Это определялось прямыми спонтанными «бросками» их носителей и особой оперативностью связей между подвижными группами в условиях открытых степных пространств. При этом создавались огромные культурные общности. Сохранявшийся в древнейших центрах производящего хозяйства баланс между земледелием и скотоводством, несмотря на хозяйственную специфику конкретных коллективов, был нарушен. Взаимодействие, конечно, продолжалось, но теперь это было взаимодействие специфичных и даже противостоящих групп и далеко не всегда оно носило мирный характер.

Значение отмеченных явлений для всего процесса древнейшей истории чрезвычайно велико. Они знаменовали новый этап в распространении производящего хозяйства, новую форму процесса, начатого «неолитической революцией». Ф. Энгельс специально подчеркнул выделение пастушеских племен из «остальной массы варваров» (Маркс К., Энгельс Ф., Соч., т. 21, с. 160).

В этом аспекте особый интерес приобретают события, происходившие в бескрайней полосе евразийских степей. На территории нашей страны степи протянулись от крайних западных ее пределов — Поднестровья и Нижнего Подунавья — до Южной Сибири и границ Центральной Азии. Они связывали самые отдаленные области, глубоко различные по климатическим и ландшафтным особенностям, по характеру и уровню развития населения. Степная полоса непосредственно соприкасалась с тремя раннеземледельческими центрами, рассмотренными в предшествующих разделах, создавая возможность для определенного «фокусирования» и далекого распространения их культурных воздействий. То же касается и древнейших очагов металлургии и металлообработки, возникших на протяжении энеолита и бронзового века в Балкано-Дунайском районе, на Кавказе, Южном Урале, в Сибири.