Энерджайзер

– Живу один, практически ни с кем не общаюсь, разве что на работе. А дома меня во всем подъезде только одна соседка, наверно, и помнит. Ой, да что это мы все обо мне? Ты о себе расскажи, тебе, поди, много чего рассказать есть.

– Много? Боюсь, что нет. Я по распределению на завод один попал, здесь, в Подмосковье. Меня там сразу двинули в профсоюз. А когда, как ты говоришь, все рассыпаться стало, понял, что мое инженерное образование в ближайшие годы вряд ли кому понадобится, и рванул в институт управления, стал государственному управлению обучаться. На вечернем, конечно. За три года осилил, но на госслужбу сразу не попал, сначала я… Хотя, это неважно. Спустя год меня отправили в Гарвард. Вернулся – и стал государственным чиновником. Женился семь лет назад. Трое детей. Все.

Андрей слушал Дмитрия с открытым ртом.

– Да-а, – протянул он. – Фортуна.

– Нет, не фортуна, а целеустремленность. – Дмитрий взглянул на часы. – Ты обедал?

– Вообще-то я никогда не обедаю, только ужинаю, – ответил Андрей. – А что?

– Хочу пригласить тебя в нашу столовую. Я бы сейчас чего-нибудь перекусил. Кстати, тебе тоже советую. Не годится это – без обеда, желудок испортишь.

– Да я, признаться, давно уже его испортил. Наверно.

– Что значит, наверно?

– Ну, раз не обедаю.

– И в чем же это выражается?

– Вроде, пока ни в чем.

– Вот видишь! Значит, еще есть потенциал организма. А чтобы его окончательно не угробить, надо вести правильный образ жизни, то есть вовремя питаться. Идем!

Они вернулись в здание министерства. Андрей отметил, как вытянулся во фрунт охранник, едва Дмитрий переступил порог учреждения. Они прошли еще два кордона охраны и на бесшумном лифте поднялись на седьмой этаж.

– Погоди-ка, – сказал Андрей, – а ты не перепутал? У вас же, по-моему, столовая на шестом, я когда-то заглядывал туда.

– Ты прав, – спокойно ответил Дмитрий. – Но это столовая для рядовых сотрудников.

– Ни фига себе, для рядовых! – воскликнул Андрей. – Там ведь так кормят!

– Сам понимаешь, все-таки госучреждение. Да и министерство наше не из последних.

– А мы-то куда?

– А мы идем в столовую для руководящего состава. Там обедает только сам министр и его заместители.

– Погоди-ка, а ты что же?..

– Замминистра, – спокойно сказал Дмитрий.

– Зам?! – вытаращился Андрей.

– Да, просто зам.

Они вышли из лифта и оказались в небольшом зале с белыми колоннами, стены которого были драпированы синим бархатом. Посреди зала стояли пять крытых белоснежными скатертями столиков, каждый сервирован на одного человека.

– М-да, – протянул Андрей. – Вот это житуха!

– Ну, друг мой, чтобы достичь этого уровня, надо долго и упорно трудиться.

Из-за портьеры возник огромного роста худощавый человек лет сорока, в черном смокинге, бледный, высоколобый, с гладко зачесанными назад темными волосами и бесцветными глазами.

– Альфред Карлович, – обратился к нему Дмитрий, – я сегодня с гостем.

Метрдотель молча прошел к одному из столиков и переставил небольшое черное кожаное кресло к соседнему, на котором красовалась желтая табличка с надписью "Д. Л. Дегтярев".

– Как у вас тут все серьезно, – произнес Андрей, – даже столы именные.

– Во всем должен соблюдаться строжайший порядок, – ответил Дмитрий, опускаясь в мягкие объятия кресла, услужливо придвинутого Альфредом Карловичем.

По отношению к Андрею метрдотель подобную любезность не проявил, но тот даже не обратил на это внимания.

– Прикажете подать меню? – осведомился Альфред Карлович.

– Нет, голубчик. Нам что-нибудь на ваш вкус, и побыстрее. Времени, к сожалению, не так много.

– Как всегда?

– Именно.

– Димка! Это же прямо рай какой-то! – воскликнул Андрей, когда метрдотель скрылся за тяжелой портьерой.

В обеденном зале стояла мертвая тишина, и любые звуки разносились под сводами подобно грому.

– Нет, Андрюша. Это только одна сторона медали, а другая – тяжелая, я бы даже сказал, адова работа. Вот сколько, к примеру, длится твой рабочий день?

– Ой, да у меня он ненормированный.

– И все-таки?

– Ну, как правило, часов девять. Иногда меньше, иногда больше.

– Вот видишь! А мой рабочий день длится не меньше пятнадцати часов, а порой и до двадцати доходит. И, заметь, почти без выходных.

– Не может быть!

– Может, Андрюша, может. Всем нашим чиновникам приходится работать в таком темпе.

– Бог ты мой! Когда же вы отдыхаете, спите?

– Редко.

– Но ведь так ни один организм не выдержит!

Из-за портьеры появился Альфред Карлович с подносом.

– Простите, не поинтересовался, устроит ли вас свежевыжатый сок гуаявы? – обратился он к Андрею.

– Конечно, устроит! – воскликнул Андрей, даже немного растерявшись.

Метрдотель поставил перед ним стакан с нежно-розовым пенистым напитком, маленькую кокотницу, порцию салата и мясо с горсткой ягод.

Перед Дмитрием он выставил точно такой же набор блюд и объявил:

– Сок гуаявы, жульен из белых грибов с рябчиком, салат цезарь из куропатки, медальон из оленины с брусникой, и… ваша ампула Дмитрий Леонидович.

Слегка поклонившись, он незаметно исчез, оставив собеседников наедине.

– А что за ампула? – осторожно поинтересовался Андрей.