Энергетика истории. Этнополитическое исследование. Теория этногенеза

Поскольку права и свободы человеческой личности имеют христианскую основу и происхождение, то для собственно либерализма они носят внешний характер, не принадлежат к его ядру. Понятно, впрочем, почему либерализм совершает этот плагиат, – ведь категория личности в либерализме стоит в центре всего. Но именно в трактовке личности либерализм радикально расходится с христианством, и именно в данном расхождении заключено его смысловое ядро. Либерализм заявляет претензию на абсолютное самоутверждение человеческой личности, в отличие от абсолютной личности христианства. Если в христианстве человек получает свои права от Бога, то в либерализме человек сам становится на место Бога и как таковой требует от окружающего мира абсолютного утверждения своих прав и свобод. «Чем, собственно говоря, отличается новоевропейский дух от средневекового и в чём сущность той необычайной разъярённости, с которой он нападает на средние века? Я, кажется, не буду утверждать ничего нового и особенного, если скажу, что средневековье основано на примате трансцендентных реальностей, новое же время превращает эти реальности в субъективные идеи. Отсюда весь рационализм, субъективизм и индивидуализм нового времени. Новоевропейская культура не уничтожает эти ценности, но она превращает их в субъективное достояние. Она лишает объекты их осмысленности, их личностности, их самостоятельной жизни, превращая внешний мир в механизм, а Бога – в абстрактное понятие… Эта эпоха выдвигает на первый план отдельные субъективные способности или всего субъекта, напрягая это до противоестественных размеров; всё же прочее превращается в некое аморфное чудовище, в безглазую тьму, в бесконечно-расплывшийся, чёрный и бессмысленный, механистический мир ньютоновского естествознания»[72].

В теории всё прекрасно – свобода, гуманизм, права человека. Но когда нет объекта их приложения, они становятся абстракцией, бессильной фразой. Теория выдвигает права человека вообще. Но «человек вообще» – пустая абстракция. Реально только отдельное существование конкретной личности. Следовательно, в отсутствие объекта реально каждым индивидуумом переживаются только свои собственные права и свободы. А раз так, то происходит абсолютное отчуждение людей друг от друга и начинается всеобщая война всех со всеми.

В этом своём абсолютном самоутверждении человеческой личности со стороны либерализма есть только неправда, но нет никакой лжи, – он здесь абсолютно искренен даже в своих заблуждениях. Но либерализм на этом не останавливается, – он хочет построить на абсолютном самоутверждении человека некую общественность. А такая затея заранее обречена на неудачу. Всякая устойчивая людская общность для поддержания своей целостности требует от своих членов некоторых жертв, требует служения и самоограничения. Но последнее возможно лишь тогда, когда люди объединены органической связью на базе реальных объективных ценностей. Или, проще говоря, когда существует для отдельных людей нечто общее всем им за пределами их индивидуальности, что дороже и ценнее для человека, чем собственное отдельное существование. Либерализм, который отменяет объективные ценности, дать такую связь не способен. Либерализм может организовать людей только внешней механической связью; но в этом случае объединяемые абсолютно чужды идее своего объединения, а значит, в принципе, и самому объединению. Целостность коллектива поддерживается только внешним насилием, а при его ослаблении распад неизбежен.

Итак, либерализм провозглашает «права человека» как высшую ценность. Но «человек вообще» не существует, а реально существует великое множество отдельных людей с великим множеством прав и притязаний со стороны каждого из них. Вследствие несовершенства нашего мира и ограниченности его ресурсов соблюсти все права всех людей – задача, очевидно, невыполнимая. Реально выполнимо – защитить только некоторые права отдельных людей, правами же других людей придётся пренебречь. А как решить, чьи потребности нужно удовлетворить, а кем пренебречь? Особенно когда эти права и потребности вступают в конфликт. Защищать ли в конкретном случае права евреев или права арабов, отдать ли предпочтение сербам или албанцам? В отсутствие объективных ценностей лозунг «прав и свобод человека» неизбежно становится предметом манипуляции. Поэтому политическая практика на основе либеральной идеологии «демократии» и «прав человека» почти неизменно исполнена лжи и лицемерия (как это постоянно демонстрируют прежде всего США).