Энергеты всех стран, соединяйтесь!

Неделя промелькнула в мгновенье ока. Я каждый день был занят по максимуму, но при этом никаких особых эксцессов не случилось. Сикорская все так же вела себя странно, но у меня не было времени на ее закидоны. Александр Сергеевич, не на шутку увлекшись созданием трехмерного принтера, уже заканчивал работу над материальной частью. Осталось только дождаться экструдеров, но это уже было не в его власти. Мы с Михой тоже далеко продвинулись с кодом соцсети. Клиент уже был готов, и сейчас все силы мы бросили на доработку серверной части.

Вчерновую уже все работало, но недоделок хватало. Плюс были моменты, без которых я считал невозможным запускать проект массовому пользователю. Например, тот же список запрещенных слов. Да, без него тоже можно было работать, но недолго, ровно до того момента, как какой-нибудь долбоклюй напишет что-то антисоветское. Какой бы относительно лояльной ни была эта версия СССР, такого никто терпеть не будет, и влетит прежде всего нам. А в том, что найдется такой долбоклюй, я даже не сомневался. Как говорится, главная заслуга интернета в том, что раньше только родные знали, что ты дурачок, а теперь весь мир.

Так что пришлось вручную набирать все, что приходило в голову на этот счет, учитывая разные варианты и синонимы. И занимались мы этим целых два дня, пока я в один прекрасный момент не хлопнул себя по лбу так, что чуть лицо не разбил, и не взялся за телефон. Сослуживцы Тихомирова, чей номер он оставил для связи, весьма удивились просьбе, но после объяснений хоть и не сразу, но помогли выйти на четвертое управление, занимающееся антисоветчиной. У них был отдел, занимающийся интернетом и отслеживанием диссидентов, так что для нас это был идеальный вариант.

Я, правда, до конца не был уверен, что идея выгорит. Все-таки с чего бы офицерам Комитета возиться с какими-то школьниками. Да и Тихомиров со товарищи не имел достаточного веса, чтобы не то что приказать, а даже просто попросить людей из другого управления помочь. Однако, на удивление, к концу недели мы получили весьма солидный словарь на нескольких языках, то бишь русском, английском, немецком, чешском, венгерском и прочих, входящих в состав так называемого соцлагеря. Там даже китайский и корейский с вьетнамским были. Я некоторые выражения показал Нам Ману, и тот подтвердил, что да, это ругательства. А после поймал на себе долгий, внимательный взгляд Сикорской и озадачился, не могло ли это быть ее рук дело. Впрочем, больше никакой реакции от Софии не последовало, так что я выкинул ее из головы. Забот мне и так хватало.

Зосимова подошла на следующий день, и, выполняя обещание, я поработал с ней, напев все мелодии, которые помнил. Бедная девочка выдержала это с трудом, выражение лица у нее было такое, будто я ей зубы без наркоза драл. Ромка сбежал после первой же, а вот Полякова морщилась, скрипела зубами, но терпела. Впрочем, вот уж на кого мне было плевать, так это на нее.

С момента нашей ссоры мы не разговаривали. Точнее, я ее демонстративно не замечал, что Машку дико бесило. Еремин, как комсорг, попытался было надавить на мою комсомольскую сознательность, но наткнулся на мой удивленно-ехидный взгляд и отвалил. Даже ему было понятно, что девушка неправа. Да, раньше я был хулиганом и нарушал безобразие разными методами, но дело даже не в том, что мое поведение кардинально изменилось. Просто, как по мне, вот тогда и надо было разбираться, а не сейчас корчить из себя королеву. Особенно в вопросе, который ее вообще не касается. Я понимаю, что в Союзе обожают лезть в личную жизнь, но даже в этом случае тхэквондистка пролетала, как фанера над Парижем, ибо она не являлась активисткой, или как они называются.

Будь мне реально шестнадцать, такое поведение бесило бы, а так я просто не обращал на нее внимания. Что раздражало уже Полякову. Но мне было плевать. С Леной же мы определились, что она сделает пока мелодии без аранжировки, и мы сразу подадим песни на проверку в Союз композиторов. А дальше уже по факту. Пропустят и предложат издать – работаем дальше. Нет – бросаем эту затею. Я лично не терял ничего и в том, и в другом случае, так что не парился.

С Выгорским тоже все получилось как нельзя лучше. Вторую тренировку на неделе я снова посвятил отработке толчка, но на этот раз работал гораздо более осознанно. Не знаю, может, дали результаты ежедневные мучения с Анастасией, но теперь я гораздо лучше себя контролировал. Вообще, жене Михалыча я готов был поставить памятник при жизни, и не я один. Как я понял, врачей такого уровня даже в стране не так много, как хотелось бы. А то, что она возится с нами, вообще нонсенс. Особенно учитывая, что женщина являлась заведующей отделением травматической хирургии городской больницы. А мужу помогала в свободное от работы время. Святая женщина, и со мной были согласны все, кто ее знал.