Энергия наших мыслей

Аналогичное явление происходит, если робота проводят перед клеткой с только что вылупившимися цыплятами. Они принимают его за маму и готовы послушно следовать за ним. Но когда свобода движений ограничена клеточкой, они призывают робота-маму к себе всей страстью своего цыплячьего сердца. И робот слушается! Он откликается и начинает разгуливать вблизи цыплячьих клеток. Подобные результаты были неоднократно воспроизведены и детально описаны в научной литературе.

Это доказывает, что эмоции действуют даже на электронную машину. Вопрос заключается в том, а каков же механизм этого влияния? Боюсь, что на данном этапе мы весьма далеки от ответа. Пока наша задача — накапливать экспериментальные данные, а с выводами торопиться не будем.

КВАНТОВЫЙ ПРОРЫВ

В последние годы появились экспериментальные данные, подводящие серьезный научный базис под все рассмотренные явления. Речь идет об экспериментальном обосновании так называемого парадокса Эйнштейна — Подольского — Розена (ЭПР). Как известно, великий Эйнштейн до конца жизни не мог принять квантовую механику. Она казалась ему слишком формальным упрощением действительности. Он сетовал: “Я пятьдесят лет размышляю о том, что такое световой квант, и не могу этого понять, а сейчас в университетах каждый Том думает, что он это знает, но он ошибается”. Эйнштейн никак не мог мириться с вероятностным принципом, лежащим в основе квантовой механики. Ему очень не хотелось терять определенность и истину. “Бог не играет в кости”, — говорил он. Эйнштейн называл квантовую механику абсурдной. Он считал, что физики просто пока

не знают значении некоторых скрытых переменных, которые бы позволили уйти от неопределенности. Оппонировал ему Нильс Бор, который считал, что вероятностный характер предсказаний квантовой механики принципиально не устраним, Эйнштейн был не одинок в своем убеждении (мало кому хотелось терять веру в существование объективной реальности).

В частности, из законов квантовой механики следует, что никакие две частицы, принадлежащие одной квантовой системе, не могут иметь одинаковые значения квантовых чисел. Поэтому, если атом испускает два фотона, их поляризация всегда будет различна. Теперь представим, сказал Эйнштейн, что эти фотоны разлетаются в разные стороны и на один из фотонов оказано воздействие, меняющее его поляризацию. Но ведь фотоны принадлежат одной квантовой системе! Значит, поляризация второго фотона должна мгновенно измениться, даже если он находится в другой части Вселенной! Но ведь это и есть бесконтактное взаимодействие — телепатия, телепортация! “Но это невозможно в природе”, — заявлял Эйнштейн. Позднее физики Подольский и Розен развили теорию этого парадокса, и он получил название ЭПР-парадокс, в течение многих десятилетий оставаясь загадкой квантовой механики.

Значительно позже, в 60-е годы, Джон Белл размышлял над ЭПР-парадоксом. Он придумал, как положить конец этому бесконечному спору физиков, который начали Бор и Эйнштейн. Основываясь на аргументах ЭПР, он формализовал этот спор в виде некоторого неравенства, которое назвали теоремой Белла. Осталось дело за малым — как всегда, провести эксперимент. Если в эксперименте неравенство Белла подтверждалось, то прав был Эйнштейн, если нет, то Бор. Технически такой эксперимент в 60-е годы провести было невозможно. Но по крайней мере теперь уже точно известно, что проверять, что даст эта проверка и что подобный эксперимент принципиально возможен.

В 1982 г. научный мир был взволнован сообщением об экспериментальном подтверждении эффекта ЭПР. Исследовательская группа под руководством Алена Аспек (Alain Aspect) при университете в Париже представила эксперимент, который может оказаться одним из самых значительных в XX веке. Аспек и его группа обнаружили, что в определенных условиях элементарные частицы, например электроны, способны мгновенно сообщаться друг с другом независимо от расстояния между ними. Не имеет значения, 10 футов между ними или 10 миллиардов миль. Каким-то образом каждая частица всегда знает, что делает другая. Проблема этого открытия состоит в том, что оно нарушает постулат Эйнштейна о предельной скорости распространения взаимодействия, равной скорости света. Поскольку путешествие быстрее скорости света равносильно преодолению временного — барьера, эта пугающая перспектива заставила некоторых физиков пытаться объяснить опыты Аспека сложными обходными путями.