Энергия нулевой точки

Женька обернулся: за стеклянной, прозрачной перегородкой (последствия демократических преобразований – визуальная прозрачность действий власти) кабинета министра информации и культуры стояли двое мужчин европейской внешности. Старшему на вид было лет сорок. В лёгких брюках серого цвета, слегка мятых, в белой, мокрой от пота рубашке – безрукавке, с небольшой чёрной кучерявой бородкой с лёгкой проседью, с крупными залысинами. Под густыми бровями хмурый взгляд. Второй – тридцатилетний блондин в шортах и футболке со странным рисунком дикой раскраски. Тот, что постарше, увидев через стекло министра, взмахнул рукой, направился к таким же прозрачным, как и стена, створкам дверей.

Женька поднёс стакан к губам, сделал большой глоток. Холод приятно ударил в желудок: начинается его первая настоящая работа.

Мужчины вошли в кабинет. Министр, господин Абдулла Аббас, привстал с кресла, поклоном головы приветствовал новых посетителей, жестом руки указал на пустые кресла.

– Не знакомы? – последние слова министра были обращены к Грэнвилу. – Разрешите представить: учёные из Чехии. Господин Ярослав Горак (Абдулла Аббас произнёс имя учёного с трудом, вытолкнул из гортани труднопроизносимые фамилию и имя), – старший чуть склонил голову в поклоне, – и его коллега…

Министр слегка замялся. Горак пришёл ему на помощь.

– Новак. Стефан Новак.

– Клайв Грэнвил. – американец протянул руку в знак приветствия. – Газета Los Angeles Times.

Михайловского ничуть не смутило, что Грэнвил представился журналистом, коим в жизни никогда не был. Мало того, Женька тоже протянул руку, и назвался, так, как его называл Клайв:

– Джени.

Присмотрелся к чешскому учёному. Так вот ты каков, господин Горак…. Горак, который наделал столько шороху, что пришлось проводить спецоперацию, чтобы «затащить» его на Мальдивы.

Тем временем чех с удобствами расположился в кресле, извлёк из заднего кармана брюк начатую упаковку сухих салфеток, принялся вытирать лоб:

– Я понимаю, в вашей стране сразу брать быка за рога не принято, и тем самым я нарушаю традиции, но вы мне не оставили выбора, господин Аббас. У нас проблемы?

Взгляд министра потускнел:

– Проблемы есть всегда. Такова жизнь, – пухлые ладошки министра поплыли в разные стороны, – она не может быть без проблем. Ты живёшь на острове, один, и всё равно у тебя проблемы. Человек такое существо, которое не может жить без проблем. Он сам сплошная проблема. Вот и господа журналисты пришли с проблемой.

Новак бросил взгляд в сторону Грэнвила:

– Мы вам помешали?

Американец отмахнулся:

– Всё в порядке. Мы не спешим.

Ответ американца дал моральное право Гораку продолжить наступление на чиновника.

– Мы пролетели шесть тысяч километров, бросили все свои дела… И что узнаём? Нас никто не ждёт!

– А эти господа прилетели из Америки. – парировал министр, – И у них та же самая проблема. К сожалению, получить разрешение не получится ни сегодня, ни завтра. – предупреждая недовольство гостей, Абдулла Аббас замахал пухлыми ладошками. – Нет, нет, это вовсе не означает, будто вам отказывают. Просто для того, чтобы получить разрешение на исследовательские работы на Гааф-Гане необходимо официальное подтверждение руководителя Национального совета лингвистических и исторических исследований господина Манику, который, к великому сожалению, в данный момент отсутствует: командировка в Европу.

Горак покачал головой:

– Да, да, мы это уже слышали. От вашего помощника. Но когда мы с вами связывались по телефону, нас не проинформировали о том, что ещё нужна подпись и этого чиновника. И об этом мне не сказали лично вы!

Аббас тяжело вздохнул:

– Совершенно верно! Проблема заключена в том, что на тот момент господин Манику находился на Мальдивах, именно потому я и не сказал о господине Манику, потому, как рассчитывал, что он ещё будет дома, когда вы прилетите. Опять же, господин Горак, вы сами виновны в данном недоразумении: нам никто не сообщил точной даты вашего прибытия. Отсюда и проблема.

– Но я сказал вам по телефону, что мы прилетим в сентябре!

– Сентябрь месяц длинный, в нём тридцать дней. – Лоснящиеся щёки Аббаса расплылись в невинной улыбке.

Руки Горака, лежащие на столе, непроизвольно сжались в кулаки.

– А что вас заинтересовало на Гааф-Гане? – вклинился в разговор Грэнвил.

Чех обернулся на голос:

– А вы тоже приехали из-за Гааф-Гана?

– Отнюдь. – рассмеялся Грэнвил, чем разрядил обстановку. – Мы занимаемся рекламой туризма. В том числе и на Мальдивах. А вы сами знаете, что привлекает туристов. Потому и интересуюсь. Найдёте что-нибудь любопытное, это встряхнёт наше болото, повлияет на увеличение турпотока. Можем подписать соглашение, получите проценты. Местные чиновники станут к вам лояльнее относиться.

– К вам, я вижу, они уже начали относиться лояльно.

Женька не смог сдержать улыбку: молодец Горак, хорошо поддел. Учёный заметил его улыбку, дал себе секунду на размышление.