Энергия подвластна нам

Глава первая ЧЕРВЬ БЛИЗОК

1

Как всем известно, сэр Артур Д. Форрингтон погиб по собственной неосторожности, чрезмерно увлекаясь осмотром памятников средневековой архитектуры в долине Рейна. Немного дней прошло с тех пор. Произошли ли какие-нибудь перемены в старом рыцарском замке после смерти старого учёного?..

Всё так же стоят крепкие каменные стены. Всё так же с плоской платформы, не ограждённой перилами, с высоты цитадельной башни видны частые огни, теряющиеся в вечерних сумерках на далёком горизонте. По-прежнему по ярко освещённому виадуку с грохотом проносятся поезда, а в лощине, на аэродроме, тяжёлые самолёты жужжат ядовитыми насекомыми.

Одно изменилось: труба – толстое жало подземного завода – спрятана под каменным черепом замка и разу не поднималась к небу с той лунной ночи, когда покойный сэр Артур, увидев нечто, послужившее причиной его смерти, последний раз в своей жизни дал пищу западным газетам, жадно ищущим очередной сенсации… Но жизнь в замке не остановилась. Электровозы затаскивают крытые вагоны в ущелье, ведущее к основанию увенчанной замком горы. Крепкие парни майора Тоунсенда осматривают доставленные грузы. Опечатанные вагоны осторожно вкатываются в нижний этаж подземного завода через открываемые только для них броневые ворота. На самолётах из-за океана прибывают окованные ящики из красноватых досок западного кедра. Ценные грузы! Молчаливая вооружённая охрана сопровождает их. Инженеры тщательно проверяют сохранность упаковки и сами участвуют в извлечении содержимого ящиков.

2

Толсты стены замка. Они сложены в XV веке из больших, грубо обтёсанных камней, и глубокие амбразуры окон не могут дать достаточного света в многочисленные комнаты. Нужно встать на низкий подоконник и сделать четыре длинных шага, чтобы выглянуть наружу через крепкие прутья недавно обновлённой решётки.

Поэтому, несмотря на солнечный день, в глубине одной из комнат замка горят электрические лампы. При их свете беседуют двое сотрудников Макнилла и Хаггера.

– Вам необходимо знать, что в нашей старой Германии ещё задолго до начала злосчастной войны девятьсот четырнадцатого года, – с неё начались все наши бедствия, – великий фельдмаршал Мольтке говорил так: тот офицер, который не изучил наполеоновские войны, не может быть генералом прусской армии.

Говорящий произносит слова чётко и старательно, с некоторым усилием. Ему отвечает густой, самоуверенный голос:

– Всё это было чуть ли не тогда, когда вы ходили на четвереньках и питались сырым мясом. Разные ваши мольтке могли безнаказанно поучать старых немцев на примерах наполеонов, ганнибалов, цезарей и всяких там древних дохлых полководцев!.. Интересно, что этот ваш Мольтке сказал бы теперь? И ведь вы-то не офицер прусской армии, я полагаю.

– О, да, да!.. Но где, скажите мне, прошу вас, где есть разница между офицером и инженером?

Задавая этот вопрос, господин Краус собрал в глубокие морщины кожу на лбу и высоко поднял жиденькие белёсые брови. От этого его круглые глаза, разделённые узкой переносицей длинного птичьего носа, стали ещё круглее. Его собеседник, господин Тайлсон, со скрипом раскачивался во вращающемся кресле и играл счётной линейкой.

– Философствуете, милейший Краус, философствуете!

– Слушайте меня, мистер Тайлсон! Наполеон учился вести тотальную войну. Тогда ещё не было такого слова, но это всё равно. А Мольтке? Мольтке уже учил вести тотальную войну, хотя и при нём ещё не было та кого слова. Адольф Гитлер хотел вести тотальную войну на Востоке, но не мог довести её до конца. У него не хватило силы. Для тотальной войны нужна большая сила!

– Ваш Адольф собирался вести тотальную войну не только на Востоке! – перебил Крауса Тайлсон.

– Вы прерываете мою мысль, мистер Тайлсон. Вы хотите шутить над вещами, над которыми нельзя шутить. Вы знаете, о, вы очень хорошо знаете!.. Если бы Гитлер имел удачу на Востоке, мы с вами обо всём хорошо бы договорились. Да, мы обо всём хорошо бы договорились, и на Востоке был бы сейчас отличный порядок. Зачем говорить о том, что всем ясно? Но ответьте же вы мне! Вы не хотите согласиться, что в наше время не должно быть разницы между инженером и офицером?

– Время идёт, мой милый друг Краус. Рассуждаете вы отлично, а вот нам до последних дней здесь нехватало некоторых материалов. Что вы на это скажете?

– А это всё потому, что ваши инженеры не умеют быть офицерами. Они позволяют вашим рабочим бастовать. И вот ваш Бэлемский завод до последних дней не мог выполнять наши заказы. При чём тут моя философия?

– А здесь, премудрый Краус? Здесь ведь вам позволяют командовать!

Тайлсон показал в сторону окна счётной линейкой и бросил её на стол.

– Хотя здесь теперь очень близко к Востоку, ответил Краус, – но мы справляемся с нашими людьми. Они делают нужное. Мы умеем заставить их!

– Они плохо работают. У вас плохие рабочие. Да, они любят побездельничать и непрочь нагадить, если вы отвернётесь.