Энергия страха, или Голова желтого кота

Абдулла невольно улыбнулся. Как же сочетается в этом простом аульном парне наивная вера в то, что разыгрывается в кино, на экране телевизора, с истовой подозрительностью, службистским рвением и служебным хамством. Видано ли, чтобы молодой туркмен «тыкал» человеку, почти вдвое старше его? Но если у тебя в руках автомат и тебе велено задерживать всех «подозрительных», то все восточное воспитание и якобы исконное уважение к старшим, оказывается, мгновенно летит ко всем чертям. Не у всех, конечно, Ораз, сразу видно, не такой. А этому навесили ефрейторские лычки — так он готов первого встречного пристрелить. Если завтра звание сержанта дадут — родного отца сдаст в комендатуру.

— Я учитель истории, в сельской школе работаю, — сказал Абдулла. — Мы приехали на конференцию. Так что, ребята, мне надо туда торопиться. Тема конференции: «Наш Президент как основатель новой истории».

— Ух ты! — открыл рот Ораз.

Однако на ефрейтора, как ни странно, слова Абдуллы не произвели особого впечатления. Абдулла-то думал, что он встанет чуть ли не по стойке «смирно». Ничего подобного. И это тоже черта подобных людей. Они хорошо знают, что за чрезмерное служебное рвение им никто слова порицания не скажет. Их девиз: лучше перебдеть, чем недобдеть. Смешно, конечно… пока не попадешь им в руки.

— По тому, как ты одет, больше похож на артиста, чем на учителя, — заключил ефрейтор. Достал из нагрудного кармана гимнастерки блокнот и карандаш. — Адрес свой назови!

— Зачем тебе адрес, командир? — вмешался Ораз. — Видно же, что хороший человек.

— Да, заткнись ты! А ты, — наставил он карандаш на Абдуллу, — предъяви документы.

— В гостинице остались мои документы.

— Устно сообщи.

Абдулла понял, что дразнить дурака нельзя ни в коем случае. Отведет в комендатуру — выбирайся потом оттуда. И черт их знает, зачем они сюда караул поставили, почему теперь здесь запретная зона. Если попадет в комендатуру, закрутится история. Вчера его президентская охрана схватила, сегодня задержали в запретной зоне. Одно к одному. Не успеешь оглянуться, как объявят террористом.

— Ты что, имя-фамилию забыл!

— Записывай, братишка, записывай. Из района Гарагыр, тридцатая школа. А фамилия моя, это… Гаибов. Записал? Так и надо писать — Гаибов.

— Ты что, свою фамилию плохо знаешь?

— Я-то знаю, а вот ты можешь не так записать, — слегка перешел в наступление Абдулла, понимая, что допустил промах. Про конференцию он правду сказал. И есть там учитель из Гарагырского района — Гаиб Шаларов, институтский товарищ Сельби, вчера он приходил к ним чай пить. Сельби — тоже участница конференции. И если начнут копать, то беднягу Гаиба легко вычислят. Д-да, заварил он кашу, на пустом месте себя и других впутал в историю… историк хренов… Ну это же какая-то напасть, цепь событий-нелепостей. Неужели они выстроились случайно?

Крик ефрейтора вернул его к действительности:

— Сколько тебя ждать?!

— Я же сказал…

— Фамилию назвал, а имя — нет. Гаибов… дальше как.

— Гаибов Абдулла…

— Точно! — воскликнул ефрейтор и засмеялся от радости. — Абдулла! Того артиста тоже зовут Абдулла, надо же! И зовут тебя Абдулла, и сам ты похож на него. Но у того фамилия не Гаибов…

Ефрейтор запихнул карандаш и блокнот в карман.

— Никак не могу вспомнить фамилию! Ораз, ты же смотрел то кино! Когда он шел убивать девушку, а его полицейские зацапали.

— Я играм-постановкам не верю, — веско сказал Ораз. — И тебе, командир, не советую. Все это брехня! Не зря же их спектакль называется игра.

— Конечно, брехня, — согласился, наконец, ефрейтор. — Игра. Но иногда играют так, что нельзя не поверить. Ну скажи, так ведь?!

— Все равно не верю, — ответил несгибаемый Ораз.

— Ладно, — повернулся ефрейтор. — Иди. Без документов на улицу выходить нельзя. И не хвастайся, что в важной конференции участвуешь. Никто не имеет права нарушать правила, установленные Президентом. Понятно?

— Спасибо, — сказал Абдулла и стал озираться по сторонам, боясь собаки.

— Ораз! — приказал ефрейтор. — Придержи Аждара!

Абдулла отошел шагов на сорок-пятьдесят, когда услышал сзади крик:

— Вспомнил! Нурыев его фамилия! Нурыев Абдулла!

Абдулла пошатнулся, будто его по ногам ударили.

11. Покушение

Абдулла, Сельби и Айдым смотрели новости Туркменского ТВ. Обычно они предпочитали Российское ТВ, которое ловили по спутниковой антенне. Но сегодня Сельби ждала, что покажут сюжет об их конференции, той самой: «Наш Президент как основатель новой истории». Внезапно передача прервалась на полуслове, и на экране появился титр: «Экстренное сообщение».