Энергия заблуждения. Книга о сюжете

И в то же время Драгомиров умница. Он старые книги понимает и как бы дразнит Льва Николаевича, что Наташа Ростова – он знает сразу – будет женой Пьера Безухова, а не Андрея Болконского.

Борьба с интригой, то есть со старыми следами, которые ведут не в те дома, – вот что такое сюжеты Толстого.

На самом деле сюжет у Толстого оставался как бы единым, а фабула все время утрясалась, и отъезд Оленина от женщины, которая просто сказала: «Уйди, постылый», – это уничтожение фабулы.

Именно это имел в виду Чехов, когда писал: сюжет должен быть новым, а фабула необязательна.

Но когда это произошло?

Драматургические вещи первого периода работы Чехова очень фабульны и как бы бессюжетны.

Потом это стало для автора невыносимым.

Оказалось, человек или умирает, или уезжает.

Вот от этой тягомотины уже Гоголь заставил своего героя выскочить в окно.

Так Чехов в «Вишневом саде» заставил оставленного в запертой даче человека сказать: «Меня забыли».

И он оставляет нам явно пародийную фабулу: в юмореске «Медведь» мужчина и женщина собираются устроить подготовку к дуэли, вызываются люди для грозной работы, а они целуются на глазах изумленных зрителей.

Так вот, я повторю, пустяковость фабулы может стать сюжетом.

III

Сюжет – это цель автора.

Это его намерение.

Сюжет – это новая любовь, новая вера, потеря страха перед тем, что этого не будет.

Поэтому надо различать сюжет начала работы и сюжет ее окончания.

Сюжет, выбранный для начала работы, как бы сосредоточивающий работу, – это выбор ограничений.

Скажем, у Пушкина для его будущей вещи, – но будем помнить, что будущего еще нет, когда человек, автор, начал: Первоначальный сюжет «Капитанской дочки».

Дворянин держит воровскую шайку.

Вероятно, опальный, но с большими связями.

В ходе движения происходят затруднения для героя, из которых он выходит благодаря старым связям отца.

Последующий сюжет.

Опальный дворянин, не имеющий никаких связей, кроме каких-то связей с каким-то засланным в глушь другом, посылает сына на окраину, к этому своему другу.

По дороге он встречает незнакомца. Оказывает ему услугу.

Незнакомец оказывается потом вождем другой социальной группы. Он помогает молодому человеку.

Тот человек, к которому был послан этот молодой человек, почти не играет никакой роли: он пародиен, отставной старик с каким-то немецким пониманием.

Человек, встреченный на дороге, становится вождем, потом он становится покровителем этого человека, спасает его; его должны казнить, казнят, а герой – это не столько герой, сколько ведущий действие, он оказывается в беде; его выручает девушка, невеста, и выручает новое правительство.

В привычном сюжете выручают старые связи – старое групповое армейство, люди, которые делают переворот. Или друзья по спорту.

Здесь есть подвиг девушки, которая становится заглавием вещи, а человек остается в стороне от большой политики.

Он не пытался использовать в свою пользу связи с разбойником. И потом он не использует связи с людьми, которые его простили.

«Вожатый» Пугачев спасает опального дворянина.

В смене сюжетов все более выдвигаются Пугачев и восстание; от старого сюжета остается помилование ведущего героя, его амнистия, совершающаяся потому, что императрица становится доступной.

Возьмем историю сюжета у Толстого.

Молодая женщина совершила измену и погибает.

Что получается в развитии?

Молодая женщина выпадает из своего окружения.

Ее муж как бы не муж.

Тот человек, с которым она изменяет, он и есть ее истинный муж.

Он к ней охладевает.

Она, отказавшаяся от своего окружения, погибает.

Вот схема другой истории Толстого.

Первоначальный сюжет.

Молодой человек соблазнил девушку, погубил ее, она погибла, спас ее, возвратил в общество, она становится его помощницей, едут за границу. Она воскресла.

Я говорю о «Воскресении» Толстого.

Последующее построение старого сюжета.

Женщина переживает второе влюбление, реабилитирующее первое влюбление.

Это – чистая любовь.

Та, что показана в первой сцене, с ледоходом в доме тетушек Нехлюдова.

Она воскрешает молодого человека.

Старая идея – довольный своим поступком человек,

– посмотрите, как преобразована: – когда он уже принял решение, он сидит в окне с выставленной рамой, слышит колокола, и одновременно, как отмечает Толстой,

– уже то, что он считает себя хорошим человеком, он изменил жизнь, то, что он доволен, заставляет Толстого сказать – нет, не то.

Мнимая вина женщины, что заставила обоих переменить жизнь, и вот она отвергла жертву Нехлюдова и уходит на поселение с другим человеком, а если бы она вернулась к старому любовнику, говорит на каторге одна женщина, то это было бы падением хуже первого.

Первые задачи обоих сюжетов, т. е. «Воскресения» и «Анны Карениной», они могут быть названы фабульными. Они традиционны. Они как бы случайны.

У Диккенса, мальчик, посланный матерью, остается в руках злого человека, который лишает его наследства. Его спас дальний родственник. А враждует с ним и хочет погубить его другой человек, тоже дальний родственник, которому почему-то хочется почти дискредитировать и погубить мальчика.