Энфер. Время Теней

— Зачем? Ты не вовремя появился. У меня нету желания и возможности играть с таким заведомо ничтожным противником. А у тебя нет ничего из того, что мне нужно… Пусть мне уже ничто и не поможет.

— Так дай себя убить, если настолько ничтожен! — Раскрывал пасть как можно шире, пытаясь достать до пальцев. Хвост плотно обхватил руку вампира, сдавливая ее тисками. Безрезультатно. Тот даже посчитал это забавным.

— Я мизерен всегда, и это не повод для самоубийства. Но я в одиночку сокрушил больше вашего народу, чем все охотники на нечисть вместе взятые. Так что, если еще один из вас покинет этот мир, это ничего не изменит. Как и моя смерть. Уверен, что еще хочешь драться, молокосос? Почувствуй весь ужас находиться во власти и милосердии чудовища…

— Отпус-сти. — Змей сделал вид, что сдается, прикрыв пасть, и обвис, не дергаясь.

Знаем мы ваши штучки.

— Если отпущу, то ты набросишься на меня?

— Нет-т, дайю слоф-фо-о.

Дал слово. Это уже некоторая гарантия. Саня по себе знал, что многие демоны просто не могут нарушить такую клятву.

— Убирайся.

Саня разжал ладонь. Змея тяжело задышала, раскрыв пошире челюсти.

— Я дал-л слоф-фо. Моя жизнь — моя. Твоя жизнь — твоя.

— Верно. Оставь меня и закажи всем кого знаешь приближаться к моему дому. Если увижу ваше племя — убью на месте.

— Громкие слоф-фа для столь слабого тела. Но я запом-мню.

Извивающийся хвост скрылся в камнях у небольшого оврага. Короткая встреча не смогла подогреть засыпающий организм, а ядовитый укус только усугубил положение. Мощный ингибитор. Пока отрава не уничтожиться врожденными антидотами, ее эффект может немного проявится. Пусть даже вампир имел универсальный кишечный тракт, и мог переварить десяток таких ядовитых змеек и смертоносных скорпионов целиком, но для этого нужно время… и желание есть всякую гадость.

Саня еще раз посмотрел на солнце и закрыл глаза. Спать…

По лицу заводили чем-то сухим и терпким на запах. Вампир очнулся. Перед ним мелькали две чешуйчатые мордочки. Они ожесточенно спорили о чем-то. В лапках небольшие салатовые листочки с острыми краями.

— Я ценю вашу заботу и безмерно благодарен, но не стоит волноваться. Вы привыкли к другому виду. Но слабость и головная боль — это основа моей жизни в реальности, — прошептал Зеро.

— Тихо. Если ты не скушаешь этот листик — будешь немножко мертвый.

— А если я его съем — то буду наверняка мертвый? — «Листик» внушал некоторые опасения.

— Не в меру нарвали мы их. Может, попался несвежий. Ты ешь, не волнуйся. Мы уверены, что это именно они.

— Слезьте с меня, и мне уже станет легче. Незачем еще и травить меня всякой гадостью.

От попыток оттолкнуть настойчивые мордочки дракошек сующих в лицо пучки этой терпкой мерзости стало только хуже.

— Это не гадость, — искренне возмущение от Красной.

— Это целебная трава, — неискреннее возмущение в варианте Синей. Неуверенность.

— Трава-а-а? — Ах, трава! Попахивает наркоманией. Я еще не готов поступиться моральными принципами.

Дракошки переглянулись.

— Бредит.

— Точно. Если срочно не дать ему лекарство — откинет копыта. — Авторитетно подняла вверх палец Катун.

— Какие копыта, вы совсем с ума сошли? У меня всегда были обычные ноги…

— Разговаривает сверх меры. Доктор, ваш диагноз?

— Вылечился от немоты. Заболел на тотальный пофигизм. Если срочно не лечить — совсем перестанет о нас заботиться. — Вместе абсолютно не связано никаким смыслом. Наверное, так дракошка представляла себе роль доктора. Который сам не понимает, о чем морозит…

Они одновременно сунули Сане в рот по листику.

— Кушай!

Странно, раньше эти ехидны никогда обо мне не заботились. Только когда обедать готовил. Какие же они, наверно голодные, если так рвутся помогать.

Саня понял.

— Вы есть хотите, да?

— Ага, — смутившись, жалобно протянули говорящие ящерицы.

Саня вздохнул. Они же целый месяц ничего не ели…

— Сейчас пойдем домой, и я приготовлю чего-нибудь вкусненького. — Парень вытащил из кармана накидки несколько разноцветных леденцов с начинкой. — Вот. Держите пока эти конфетки. Я их сегодня утром купил. Продавец сказал, что они немного восстанавливают силы и манну. На меня не действует, так что ешьте все.

— Ты как?

— Бывало и лучше. Подождем немного Сакуру и пойдем. Я еще не окреп, а солнце лишь через минут десять изменит положение на сносное для меня.

Господи, как же мне надоела эта бесконечная череда болезней и слабость бренной плоти. Если ты там, наверху, все же есть, то дай мне силы…