Энфер. Время Теней

Нага несколько разочарованно вернулась к своему почтенному делу — сервировке блюд с бутербродами. Бутерброды кстати были весьма банальны — батон, с трудом добытый в стрелковом клубе у Елены, сливочное масло, красная икра и разные мелочи с вариациями зелень, красная рыба или еще какая мелочь…

— Я и не умею, по большей мере только основы, выученные у Ямамото. Просто Хейзел — мой любимый меч. При его непосредственной помощи и чуткому руководству, не имеет большой сложности соединить то немногое, что я имею с боевой школой самовнушения «ясной мысли — твердой воли», преподаваемой нынче боевыми монахами. Теми людьми, что еще реально являются ими. Так что это скорее подражание настоящим воинам, комбинирование множества мелкого и незначительного, чем личный навык. Без Хейзела я ничего такого особенного не умею… Единственное, что было моим собственным — это комплекс скоростного разгона организма и пластичных движений, известный под названием «Пляски Смерти». Он не очень подходит к стилю боя с мечом в руках, но при должном умении к адаптации, сможет работать с любым оружием. Обычно я не достигал даже трех процентов практических мощностей — берег здоровье, как марафонец, сдерживаясь. Да и в качестве оружия использовал боевую косу… Кхм-кхм.

Слегка заговорился. Нельзя же так легко выдавать все свои секреты. Но сестры, в самом деле, благодарные слушатели и подойдут любому, даже самому требовательному лектору.

— Да и все же, я больше полагаюсь на собственные руки — не так самоубийственно. В моем арсенале резидентных способностей еще до того инцидента — я имею в виду боя с голодным духом, содержалась одна интересная цивильная дисциплина. Что-то вроде совершенного оружия самообороны для закоренелого пацифиста. Знание акупунктуры. С его помощью можно или успешно лечиться, либо же в кратчайшие сроки, буквально в несколько мгновений, полностью обездвижить противника и потом делать с ним все чего душа пожелает…

— Ну да, связал, укусил и вот вам — свежий обескровленный труп… — Критически скривила губы Нага. — С твоей наследственностью — карма.

— Что-то в этом роде. Не сомневаюсь, что оно было придумано именно с этой целью, — усмехнулся вампир. Картофель начал закипать. Остальные овощи уже снял с плиты. — Только вопреки вашему убеждению, что я кусал всех налево-направо, и убивал людей чуть ли не тысячами, хочу вас заверить — я ничего такого не делал. И вообще не люблю вид чужой крови… Особенно из разодранного горла. А мне доводилось видеть уйму таких инцидентов. Но после того как я неделю бегал за Сумеречным Ликантропом — маньяком-каннибалом, по лесам Уэльса, и насмотрелся на то что остается от его жертв, мне и в голову не придет задрать невинного ни в чем человека и пообедать за его счет…

— Извини.

— Да не за что. Все почему-то уверены, что если ты — вампир, то и должен вести себя соответствуя. Пить кровь девственниц, превращаться в летучую мышь и танцевать ночи напролет под оперную музыку на дьявольских балах, иррационально трансформируя невинных девиц в свою свиту. А я вообще ни разу даже капли крови в рот не взял…

Глупо получалось — как будто все в тебя тыкают пальцами и кричат — «убийца». А ты только глупо оборачиваешься и спрашиваешь — «где»? Переубедить людей невозможно. Они не хотят принимать твой ракурс зрения, считая ущербным, когда сами — идеальны. Все люди имеют самовлюбленность и лишь степень ее отражает способность к пониманию…

— Я же сказала, извини. — Женщина смущенно краснела, стыдясь за свои недавние мысли. Да и вампир еще ни разу не давал повода усомниться в своих словах. И вообще, верить всем слухам — собственноручно забивать гвозди в гроб людского доверия…