Энгельс – теоретик

Еще в 1859 г. в рецензии на книгу Маркса «К критике политической экономии» Энгельс показал, что создание материалистической диалектики по своему значению «едва ли уступает» открытию материалистического понимания истории[367]. В «Анти-Дюринге» он обстоятельно показал, что созданное Гегелем диалектическое понимание истории явилось одной из главных теоретических предпосылок для выработки материалистического понимания истории. На протяжении многих лет, начиная с «Немецкой идеологии», во многих случаях и особенно резко в «Анти-Дюринге» Энгельс раскрывал внутреннюю закономерную связь между материалистическим пониманием истории и теорией научного коммунизма. В 1882 г. в предисловии к первому немецкому изданию «Развития социализма от утопии к науке» он показал логическую связь между диалектикой – материалистическим пониманием истории – научным социализмом, подчеркнув тем самым еще раз, что необходимой теоретической предпосылкой первого великого открытия Маркса была именно диалектика: «Научный социализм… мог возникнуть только у нации, классическая философия которой сохранила живую традицию сознательной диалектики… Материалистическое понимание истории и его специальное применение к современной классовой борьбе между пролетариатом и буржуазией стало возможно только при помощи диалектики»[368].

Сопоставляя все высказывания Энгельса о внутренней логической связи материалистического понимания истории с другими составными частями марксистской теории, мы получаем следующий логически развивающийся ряд: диалектика (как наука о всеобщих законах развития природы, общества и мышления) – материалистическое понимание истории – теория прибавочной стоимости – теория научного коммунизма.

Опираясь на материалистическое понимание истории, Энгельс в специальной главе «Анти-Дюринга» дает очерк теории научного социализма[369].

В заключение Энгельс касается вопроса о переходе исторического развития в новую фазу: окончательный переход от животного мира к подлинно человеческому обществу, от необходимости к свободе, от стихийности к сознательности – переход к коммунизму: «…Человек теперь – в известном смысле окончательно – выделяется из царства животных и из звериных условий существования переходит в условия действительно человеческие. Условия жизни, окружающие людей и до сих пор над ними господствовавшие, теперь подпадают под власть и контроль людей, которые впервые становятся действительными и сознательными повелителями природы, потому что они становятся господами своего собственного объединения в общество. Законы их собственных общественных действий, противостоявшие людям до сих пор как чуждые, господствующие над ними законы природы, будут применяться людьми с полным знанием дела и тем самым будут подчинены их господству… Объективные, чуждые силы, господствовавшие до сих пор над историей, поступают под контроль самих людей. И только с этого момента люди начнут вполне сознательно сами творить свою историю[370], только тогда приводимые ими в движение общественные причины будут иметь в преобладающей и все возрастающей мере и те следствия, которых они желают. Это есть скачок человечества из царства необходимости в царство свободы»[371].

Это рассуждение, завершающее очерк теории научного социализма, завершает вместе с тем и целый ряд разработок данной темы, начинающийся в «Диалектике природы» и в подготовительных материалах к «Анти-Дюрингу». Там, у истока темы ее внутренний смысл был раскрыт наиболее ясно. В одном из фрагментов-набросков к будущей книге последовательный материалист Энгельс формулирует на первый взгляд совершенно парадоксальную мысль: «Взгляд, согласно которому будто бы идеями и представлениями людей созданы условия их жизни, а не наоборот, опровергается всей предшествующей историей, в которой до сих пор результаты всегда оказывались иными, чем те, каких желали, а в дальнейшем ходе в большинстве случаев даже противоположными тому, чего желали. Этот взгляд лишь в более или менее отдаленном будущем может стать соответствующим действительности, поскольку люди будут заранее знать необходимость изменения общественного строя (sit venia verbo [да будет позволено сказать так]), вызванную изменением отношений, и пожелают этого изменения, прежде чем оно будет навязано им помимо их сознания и воли»[372].