Глава XL
Вопреки обыкновению, Стольцев отужинал в номере отеля купленной в соседнем универсаме пармской ветчиной и половинкой дыни. Идти никуда не хотелось. Кроме того, нужно было все осмыслить. Дабы не затуманить мозги, он даже отказался от спиртного. Нет, не сейчас.
Глебу было не по себе. С одной стороны, фанатики, готовые пойти до конца ради своих убеждений. С другой — «крот» и какая-то темная свара между силовыми службами. Перед глазами вставали леденящие душу образы Сциллы и Харибды, опоясывающие одну из беотийских ваз в Лувре. А посредине он сам. Воспаленный мозг тут же принялся услужливо рисовать картины возможного развития событий, одна ужасней другой. У Стольцева вообще было хорошо с воображением. Даже слишком.
Чтобы развеяться, он устроился в плетеном кресле на балконе, выходящем на небольшой парк. Однако ни запахи, ни ласковый шелест листвы не сняли напряжения. Нет, без «защитного поля» сегодня точно не обойтись. Глеб встал и понуро направился к мини-бару.
Чуть-чуть приободрившись, он позвонил Лучко и объяснил сложившуюся ситуацию.
— А у нас есть другие варианты? — поразмыслив, уточнил капитан.
Глеб вздохнул:
— Значит, соглашаться?
— Ты же понимаешь, что мне тут в Москве легко рассуждать. А рисковать придется тебе. Но если согласишься, я сразу же буду просить шефа, чтобы как можно скорее отпустил меня в Италию. А то в одиночку еще дров там наломаешь.
«Добро», полученное от Лучко, ободрило Глеба. Однако стало понятно, что ему срочно нужен совет еще одного бывалого человека. Покопавшись в портмоне, Глеб нашел бумажку с контактами Скутти, оставленными ему на экстренный случай. Случай, похоже, был именно таким.
Скутти ожидал его в баре соседней гостиницы, стоящей на той же улице двумястами метрами ниже. Выслушав рассказ Стольцева, комиссар не на шутку встревожился.
— Этот план может сработать только при условии жесточайшей секретности. До сих пор наш предполагаемый «крот» подобные препятствия с легкостью обходил. Что может помешать ему теперь? И потом, — Скутти почти перешел на шепот, — а что, если предателем окажется сам Брулья? Мы пока не можем исключить комиссара из списка подозреваемых.
— Но ведь другого плана у нас на сегодня нет?
Комиссар покачал головой и положил руку Глебу на плечо.
— Мы больше не сможем встречаться. Заручившись твоим согласием, Брулья тут же установит за отелем круглосуточное наблюдение. Если что, дай знать по электронной почте. Я что-нибудь придумаю.
На прощание Скутти неожиданно приобнял Стольцева и от всего сердца пожелал удачи. Это внезапное проявление чувств одновременно и смутило, и растрогало Глеба.
Той ночью он долго не мог заснуть. Порожденные воспоминаниями о луврской вазе, в мозгу то и дело всплывали изображения мифологических чудовищ, с аппетитом пожирающих смельчаков, что неразумно отважились пересечь Мессинский пролив, и жуткое описание этого процесса, заботливо оставленное потомкам величайшим из греческих сказителей:
Ровно в девять утра злой и невыспавшийся Глеб позвонил в приемную Брульи. Секретарша тут же переключила его на кабинет комиссара.
— Я согласен.
—
Вот, собственно, и все. Приняв столь непростое решение, Глеб ожидал еще каких-то слов одобрения и поддержки, но комиссару сегодня явно было не до этикета.
Вся надежда на Франческу. Глеб набрал заученный наизусть номер. Ему повезло — Франческа как раз собиралась в город по делам. Они договорились пересечься часа через три.
Первым делом Глеб честно, как на духу рассказал о ситуации, в которой оказался, дав согласие на план комиссара.
—
— Еще как, — признался Глеб в тайной надежде набрать в ее глазах лишние очки такой откровенностью.