Енисей - река сибирская

Тысяча триста лет назад. — восстание шестидесяти богатырей. — Как пытали арата. — Ураган в Кызыле. — Реки-близнецы. — Северный олень и верблюд уживаются рядом. — Кочующий театр. — Сорок Книсеев. — Удалец Иммакай. — Тувинские шахматы. — Певец, поющий сразу двумя голосами. — Последние дни "белых пятен". — Дорога Чингис-хана.

Тува не из тех мест, которые нравятся сразу, с первого взгляда. Природа здесь сурова. Приезжему, если он привык к спокойной, величавой красоте лесов и полей русской равнины, покажется в Туве неуютно, его сначала потянет обратно, за голубые Саяны, ослепительно сверкающие белизной снегов.

Но вот идут дни, недели — и все больше и больше привлекательного находит гость кругом. Он ближе узнает бесхитростный, душевный тувинский народ, издревле живущий в долине у истоков Енисея. Все глубже захватывает его стремительная, горячая жизнь сегодняшней Тувы.

Здесь ярко видны те великие перемены, которые несет народу наша родная советская власть. Этой власти в Туве только пять лет. Для Тувы новая пятилетка — всего только первая пятилетка. Тувинский народ — один из самых молодых наших спутников на той великой дороге, по которой мы победоносно и гордо идем четвертый десяток лет.

Разве удивит кого-нибудь из нас вид двухэтажного каменного дома или трактор, поднимающий целину? Что может быть обычнее картины — старик, читающий книгу? А в Туве все это ново и удивительно. Ведь еще лет тридцать назад тувинец разравнивал землю связкой кустарника, не зная плуга и бороны. Его единственным жильем был до черноты прокопченный дымом костра берестяной чум, в лучшем случае — войлочная юрта. Тридцать лет назад никто на белом свете не мог бы читать тувинскую книгу по той простой причине, что не существовало и самой тувинской письменности.

Тувинский народ, о котором древние летописи упоминали еще тысяча триста лет назад, сейчас стремится догнать другие народы нашей страны. Он сильно отстал. Ведь он знал свирепость полчищ Чингис-хана, подвергался частым набегам других завоевателей, искавших богатой добычи на пыльных дорогах Азии; долго давило его маньчжурское иго.

Вот как описывает тувинское народное сказание вторгшихся в верховья Енисея два века назад маньчжуров:

"Словно тучи повисли над привольной степью, тьмой и холодом веяло с хребтов Танну-Ола. Лютый враг свирепо шел вперед, повсюду сея смерть и разорение. И много их было, и все гибло на их пути. Кровавыми озерами отмечались их ночные стоянки… Награбленное добро везли за ними тысячи верблюдов, и черной полосой среди степей ложился их след".

Маньчжуры, поработив тувинский народ, сели ему на шею, обложив его непомерной данью, ввели жестокие законы, беспощадно каравшие непокорных. Тувинский скотовод — арат — получил оскорбительную кличку "урянх", что значит "оборванец". Один маньчжурский губернатор писал: "Вновь покоренные урянхайцы похожи на зверей". Появилось выражение "урянхайская) шуба", обозначавшее лохмотья нищего…

Знаете, сколько тунеядцев имели право обирать тувинца? Вот их точный список: "божко" (десятники), "бичечи" (писари), "джанга" (старосты), "кунда" (старшины), "мерины" (судьи), "зайсаны" (правители дел), "дзаланы" (секретари правителей), "огурды" (князья), "даргы" (сборщики податей), "дзурганы" (особые следователи). Десять жадных ртов на один кусок, добытый тяжелым трудом пастуха и земледельца!

Нет в мире народа, который готов примириться со своими угнетателями. Правда, подкупленные тувинские князьки и богатеи встали на сторону маньчжуров, но простые скотоводы ненавидели иноземных поработителей. Не раз маленький тувинский народ пытался сбросить цепи рабства. Одной из таких героических попыток было народное восстание в конце прошлого века, известное в истории под названием "восстание шестидесяти богатырей".

Кто поднялся первым? Народная молва называет имя бесстрашного Самбажика. Это он увел в горы своих друзей, чтобы там вести борьбу против угнетателей.

И вот к обладателю "главной печати" — маньчжурскому наместнику один за другим помчались гонцы с вестью, что началось восстание, что бунтовщики прогоняют князьков и чиновников, раздают их имущество бедным, не хотят платить налоги.

Наместник встревожен. Тяжелая, квадратная, с длинной медной ручкой "главная печать" хлопает под указом: карательному отряду итти против "беглецов и воров", не зная отдыха ни днем, ни ночью; настигнув — поймать, уничтожить, истребить, стереть с лица земли.

Но восставшие держатся крепко. Им помогает народ. Потайными тропами приходят к ним все новые и новые араты, бросившие семью и юрту ради тревожной жизни в горах. Богатырей-повстанцев сначала было шестьдесят, но с каждым днем становилось все больше и больше. Они поют свою песню: