Энн из Зелёных Крыш

Энн выходила в школу утром одна и по Тропинке Влюблённых доходила до ручья. Здесь Диана встречала ее, и девочки шли вверх по дорожке в тени кленов.

– Клены – такие общительные деревья, – говорила Энн. – Они всегда шелестят и шепчут нам что-то.

Они доходили до бревенчатого моста. Затем девочки сворачивали с тропинки, проходили через поле мистера Барри и мимо Вербного озера. За Вербным озером следовала Долина Фиалок – маленькая зеленая впадина в тени большого леса мистера Эндрю Белла.

– Конечно, фиалок там сейчас нет, – сказала Энн Марилле, – но Диана говорит, что миллионы их расцветают весной. О, Марилла, вы можете себе это представить? У меня прямо дух захватывает! Я назвала это место Долиной Фиалок. Диана говорит, что она никогда не видела никого, кто мог бы придумывать столько причудливых названий для мест. Приятно быть умным в чём-то, не так ли? Но Диана дала название Березовому Пути. Она очень хотела, и я позволила ей. Но я уверена, что могла бы придумать что-то более поэтичное, чем просто Березовый Путь. Такое название может придумать каждый. Но Берёзовый Путь – одно из самых красивых мест в мире, Марилла.

Это так и было. Другие люди, кроме Энн, тоже так думали, когда видели его. Это была узкая, извилистая дорожка, проходившая через холм и лес мистера Белла, где свет, просеянный через изумрудную завесу из зелёных веток, становился безупречно чистым, как сердцевина бриллианта. По всей длине дорожку окаймляли тонкие молодые березы с белыми стволами и лёгкими ветвями; папоротники, лесные гвоздики, дикие ландыши и алые гроздья кизила разрослись вдоль нее; там всегда витал восхитительно пряный запах и звучало пение птиц, шелест и смех лесных ветров в кронах деревьев над головой. Иногда здесь можно было увидеть кролика, перебегающего через дорогу, если, конечно, идти спокойно, чего нельзя было сказать об Энн и Диане. Внизу, в долине, дорожка выходила на главную дорогу, а по ней уже можно было быстро дойти до школы через поросший елями холм.

Школа в Эйвонли была чисто выбеленным зданием, с низкими карнизами и широкими окнами. Внутри стояли удобные старомодные парты с откидывающимися крышками, и на этих крышках были вырезаны инициалы и надписи трех поколений школьников. Школа была в стороне от дороги, а за ней рос темный еловый лес и протекал ручей, в который все дети ставили свои бутылки с молоком по утрам, чтобы они оставались холодными до обеда.

Марилла отправила Энн в школу в первый день сентября с множеством тайных опасений. Энн такая необычная девочка. Как она будет ладить с другими детьми? И, как ей удастся держать язык за зубами во время школьных занятий?

Однако дела пошли лучше, чем опасалась Марилла. Энн пришла домой в тот вечер в приподнятом настроении.

– Я думаю, мне понравится учиться здесь в школе, – объявила она. – Хотя учитель мне не очень по душе. Он все время подкручивает усы и строит глазки Присси Эндрюс. Присси уже взрослая, вы знаете. Ей шестнадцать, и она будет сдавать вступительные экзамены в Королевскую Академию в Шарлоттауне на следующий год. Тилли Бултер говорит, что учитель влюбился до смерти в нее. У неё красивый цвет лица и вьющиеся каштановые волосы, и она делает такую элегантную причёску. Она сидит на задней парте и он сидит там тоже большую часть времени – чтобы объяснять ей уроки, как он говорит. Но Руби Гиллис говорит, что она видела, как он что-то писал на ее грифельной дощечке и когда Присси прочитала – она покраснела, как свекла и захихикала. Руби Гиллис говорит, что она не верит, что это имело отношение к урокам.

– Энн Ширли, я не хочу слышать такие разговоры о твоём учителе, – резко сказала Марилла. – Ты не ходишь в школу, чтобы критиковать учителя. Я думаю, он может научить тебя чему-то, и твоё дело – учиться. И я хочу, чтобы ты поняла сразу, что ты не должна, приходя домой, рассказывать всякие сказки о нем. Этого я не поощряю. Я надеюсь, что ты была хорошей девочкой.