Энн в бухте Четырех Ветров

Вечером Джильберт должен был поехать в рыбацкую деревню, и Энн решила доехать с ним до маяка и побыть с капитаном Джимом. Но на маяке она обнаружила Алека Бойда, который заменял дядю, а капитана Джима не было.

— Ну и куда ты теперь? — спросил Джильберт. — Поедешь со мной?

— Не знаю. Спускаться вниз мне не хочется. Пожалуй, переправлюсь с тобой и погуляю на песчаной косе, пока ты не вернешься. Здесь на скалах сегодня скользко и страшно.

Оказавшись на песчаной косе, Энн отдалась колдовскому очарованию этой ночи. Было довольно тепло, и под вечер пал туман. Но когда взошла полная луна и туман немного рассеялся, гавань и берега превратились в волшебный, фантастический мир, скрытый за серебристой завесой. Черная шхуна Джона Крофорда, груженная картофелем, казалась кораблем-призраком, направлявшимся в страну, достичь которой не суждено никому. В криках невидимых чаек чудились вопли обреченных на гибель моряков. Большие песчаные дюны обернулись спящими великанами из северных сказаний. Энн бродила в тумане, дав простор своему богатому воображению.

Но тут впереди что-то замаячило… превратилось в человеческую фигуру… и двинулось к ней по утрамбованному волнами песку.

— Лесли! — изумленно воскликнула Энн. — Что ты здесь делаешь?

— Если на то пошло, ты-то что здесь делаешь? — спросила Лесли, пробуя засмеяться. Но попытка эта не удалась. Вид у миссис Мор был усталый.

— Я жду Джильберта. Он поехал в деревню. Я хотела побыть на маяке, но капитан Джим куда-то уехал.

— Ну, а я пришла сюда, потому что мне захотелось побродить. А на скалистом берегу особенно не погуляешь. Прилив сейчас высокий, и пляж скрыт водой. Я переплыла сюда на лодке капитана Джима и, наверное, уже час хожу здесь. Я не могу стоять на месте. Ох, Энн!

— Лесли, милая, что случилось? — спросила ее подруга, хотя прекрасно знала, в чем дело.

— Я не могу тебе сказать… не спрашивай. Я, собственно, не возражала бы, чтобы ты знала, но рассказать тебе об этом не могу. Никому не могу рассказать. Какой я была дурой, Энн, и как мне сейчас больно. Мне никогда в жизни не было так больно.

Лесли горько рассмеялась, Энн обняла ее за талию.

— Лесли, ты полюбила мистера Форда? Лесли резко остановилась.

— Как ты об этом узнала? — вскричала она. — Как ты узнала, Энн? Неужели это написано у меня на лице? Неужели это так заметно?

— Нет-нет, просто мне это пришло в голову. Почему ты так на меня смотришь, Лесли?

— Ты меня презираешь? — яростным шепотом спросила миссис Мор. — Ты считаешь, что я безнравственна, лишена женской гордости? Или просто я кажусь дурой?

— Ничего подобного. Дорогая, давай обсудим это спокойно. Ты замучила себя мрачными мыслями и Бог знает чего напридумывала. Ты же знаешь, у тебя есть склонность, когда что-то не заладится, видеть все в черном свете. Но ты обещала не впадать в меланхолию.

— Да, но мне так стыдно, — прошептала Лесли. — Полюбить человека, которому ты не нужна, — да я вообще не имею права никого любить.

— Тут нечего стыдиться. Но мне очень жаль, что ты полюбила Оуэна, потому что от этого ты станешь только еще несчастнее.

— Но я же не виновата, что так случилось. Если бы я что-нибудь заподозрила, я приняла бы меры. Мне и в голову ничего подобного не приходило, пока он неделю назад не сказал, что закончил книгу и ему пора уезжать. И тогда… тогда я поняла… Мне показалось, что на меня обрушился потолок. Я ничего не сказала… просто не могла ни слова вымолвить… но Бог ведает, что у меня отразилось на лице. Боюсь, лицо меня выдало. Я умру от стыда, если он что-нибудь заметил… или заподозрил. Энн хранила вынужденное молчание — она-то знала, что он заметил. Аесли же как будто прорвало:

— Я была так счастлива этим летом, Энн, счастливее, чем когда-нибудь в жизни. Я приписывала это тому, что мы с тобой объяснились и между нами больше нет пропасти. Мне казалось, что это твоя дружба наполнила мою жизнь красотой и содержанием. Так оно и было отчасти, но не полностью. Теперь я знаю, почему мир предстал мне в новом свете. И вот все кончилось — он уехал. Как мне жить, Энн? Когда я вошла в дом после его отъезда, одиночество просто оглушило меня.

— Постепенно тебе станет легче, дорогая, — утешала Энн. Она всегда чувствовала боль своих друзей как свою собственную и потому не могла найти слов утешения, которые другие произносят без труда. Кроме того, миссис Блайт помнила, как слова утешения только усугубили ее боль.

— А мне кажется, что мне только тяжелее, — несчастным голосом сказала Лесли. — Мне нечего ждать от жизни. За одним утром будет следовать другое, а он уже не вернется. Он не вернется никогда. Когда я думаю, что никогда его больше не увижу, кажется, что огромная рука стиснула мое сердце и рвет его у меня из груди. Когда-то давно я мечтала о любви и думала, какое это будет счастье! А он так холодно и безразлично со мной попрощался. «До свидания, миссис Мор», — и это все, словно мы даже не были друзьями, словно я для него совершенно ничего не значу. Да я и не хочу, чтобы Оуэн в меня влюбился, но он мог бы проститься со мной поласковее.