Энн в Редмонде

В глубине души Энн отлично понимала, почему ей было неприятно. Как и всякая девушка, она представляла в мечтах, как ей сделают предложение! Но в мечтах все выглядело очень изящно и романтично. Предложение исходило от элегантного темноволосого молодого человека, наделенного примечательной внешностью и красноречием. Другое дело, будет ли это тот самый принц, которого она ждет и который будет осчастливлен ее согласием, или некто, обреченный услышать изящно сформулированный, но твердый отказ. В последнем случае он уйдет, поцеловав ей руку и заверив в своей безграничной преданности. И этот инцидент останется светлым воспоминанием, которым можно будет гордиться и по поводу которого иногда можно немного и взгрустнуть.

И вдруг волнующее событие превратилось в насмешку! Билли Эндрюс делает ей через сестру предложение потому лишь, что отец отдал ему верхнюю ферму и он теперь может жениться; а если Энн ему откажет, он женится на Нетти Блуветт. Вот тебе и романтика! Энн засмеялась, потом вздохнула. Еще одна девичья мечта утратила свой розовый флер. Неужели так будет продолжаться и дальше, пока все на свете не станет будничным и серым?

Глава девятая НЕЖЕЛАННЫЙ ЖЕНИХ И ЖЕЛАННАЯ ПОДРУГА

Второй семестр в Редмонде пролетел так же быстро, как и первый, — «пронесся как метеор», по словам Филиппы. Энн нравилось все — и соперничество за первое место на курсе, и новые знакомства, перераставшие в дружбу, и веселые вечеринки, и работа в разных обществах, где она состояла членом, и расширение круга интересов. Она прилежно занималась, поставив себе целью получить стипендию Торбурна за успехи в английской литературе. Если ей это удастся, то на следующий год ей не надо будет платить за обучение и посягать на и без того скромные сбережения Мариллы.

Джильберт тоже нацелился на стипендию, но это не мешало ему часто посещать Энн и Присциллу. Он сопровождал Энн почти на все вечера и прочие университетские мероприятия, и Энн знала, что студенты считают их влюбленной парой. Это бесило ее, но она была беспомощна: не прогонять же из-за сплетен такого старого друга, как Джильберт, который к тому же научился вести себя весьма осмотрительно, учитывая, что немало студентов Редмонда охотно заняли бы его место. Энн никогда не окружала, как Филиппу, толпа поклонников, но все же в дом № 38 по Сент-Джон-стрит частенько заглядывали долговязый башковитый первокурсник, веселый толстенький второкурсник и высокий серьезный третьекурсник. Они обсуждали с Энн разные «логии» и «измы», а также толковали на более легкие темы. Джильберт не очень-то всех их жаловал, но виду не подавал. Он держал себя с Энн как товарищ детства и посему занимал прочную позицию по сравнению с любым потенциальным соперником. Главное — не спугнуть ее преждевременным выражением своих истинных чувств. Энн ясно сознавала, что предпочитает общество Джильберта любому другому, и радовалась, что он, кажется, оставил свои дурацкие нежности — хотя в то же время в глубине души удивлялась этой перемене.

Зиму омрачил лишь один неприятный инцидент. Как-то вечером Чарли Слоун, усевшись на самую любимую подушечку мисс Ады, спросил Энн, не согласится ли она когда-нибудь «стать миссис Слоун»? Это предложение — после выступления Джейн Эндрюс в качестве доверенного лица — уже не вызвало в Энн краха всех ее романтических представлений, но она все равно ужасно рассердилась. С какой это стати Чарли вдруг вообразил? Она никогда не подавала ему ни малейшего повода! Хотя, как сказала бы миссис Линд, что с этих Слоунов возьмешь? Чарли же считал, что оказывает Энн величайшую честь. И когда девушка, вместо того чтобы почувствовать себя осчастливленной, ему отказала, хотя, не желая чересчур уж его обидеть, сделала это как можно мягче и деликатнее, Чарли повел себя как типичный Слоун. Он никоим образом не принял отказа Энн так, как это делали отвергнутые поклонники в ее воображении. Он разозлился и наговорил ей неприятных вещей.

Энн тоже вспылила и разразилась весьма язвительной тирадой, которая пробила даже броню слоунского самодовольства: Чарли схватил шапку и выскочил из дому с багровым лицом. Энн же бросилась наверх, дважды споткнувшись о подушечки мисс Ады, и у себя в комнате упала на постель и залилась слезами. Неужели она унизилась до того, чтобы поссориться с этим самодовольным тупицей Чарли Слоуном? Неужели напыщенная чушь, которую он нес, способна задеть ее за живое? Господи, надо же так низко пасть! Это даже хуже, чем оказаться соперницей Нетти Блуветт.

— Как бы мне хотелось никогда в жизни больше не видеть этого надутого индюка! — прошептала она в мокрую от слез подушку.