Эннера (СИ)

— Я не оправдываю, — покачала головой Таль. — И не осуждаю. Я могу посмотреть на случившиеся с разных точек зрения и понять, чем руководствовались все, кто так или иначе оказался замешанным в конфликт. И тогда, и теперь.

— Ещё бы, — усмехнулась Мира. — Цель у тебя всегда оправдывает средства.

— Почти всегда, — улыбнулась Таль. — И не только у меня. У тебя тоже. И у них, — она кивнула на Алэя с Роми, посмотрела на Адана. — Даже у него. У всех.

— Ли, ты должна ей рассказать. И объяснить, — с нажимом произнёс он.

— Должна. Ты прав. Теперь должна, — отозвалась Таль. Задумчиво покусала нижнюю губу, встретилась глазами с Мирой: — Я не собиралась… Тем более вот так, при всех. Не видела причин, хотя, может быть, стоило сделать это гораздо раньше.

— Сделать что? — напряглась Мира.

— Рассказать тебе, кто ты на самом деле.

— В смысле, что ты из меня сотворила?

— И это тоже. — Таль помолчала. С какой-то совсем уж непривычной грустной усмешкой произнесла: — Дело в том, что ты — моя биологическая дочь.

Тон, каким было сказано, не оставлял сомнений — Таль говорит правду. Мира понимала это, чувствовала каждой клеточкой её искренность и прямоту, но упрямо отказывалась верить. Если бы не руки Ллэра, продолжавшие заботливо удерживать, вскочила бы, убежала, исчезла, лишь бы не слушать. Сумела бы сделать вид, что показалось, убедила бы себя, что ложь, постаралась бы забыть. Если такое возможно…

Перед глазами замелькали картинки прошлого — детство, интернат, школа, больница.

А Таль продолжала говорить.

Сначала слова казались просто неразборчивым, действующим на нервы гулом, затем постепенно удалось сосредоточиться, звуки обрели смысл, выстроились в связные предложения:

— Мой отец был помешан на истории вселенных, мечтал возродить былое могущество Содружества. В частности — Актариона. Никак не мог смириться, что Способные вырождаются, что рано или поздно актарионцев постигнет участь тлай и остальных. Он настоял, чтобы я проводила каникулы в специальном лагере для одарённых детей из разных вселенных. Такие лагеря были одной из его задумок. Отец надеялся, что завязанные в детстве и юности знакомства помогут укрепить связи между развитыми мирами в дальнейшем, создадут условия, когда проблемы каждой в отдельности расы станут общим для всех. Верил, что только так возможно спастись от вымирания.

Таль опять замолчала, опять тянула время. Остальные не проронили ни слова. Терпеливо дожидались, когда она снова заговорит. Мира ждать не собиралась.

— Я не буду спрашивать, почему ты отказалась от меня, почему бросила, почему скрывала и врала! — Голос дрогнул, но удалось сдержать слёзы. — Это уже не важно. Но если ты — моя мать, то какого чёрта усадила меня в таксилёт? Почему хотела убить?

Таль не отвернулась, выдержала её взгляд. Ответила, глядя прямо в глаза:

— Это важно. Ты имеешь право знать. И я не хотела тебя убивать.

— Неужели?! Думала, я просто прокачусь с ветерком, да?

— Мне исполнилось пятнадцать, когда я познакомилась с твоим отцом. А когда поняла, что беременна, осталась совсем одна. Родители умерли, и в тот момент я просто не была готова становиться матерью, брать на себя ответственность за чью-то жизнь, — Таль передёрнула плечами. Вздохнула, скрещивая пальцы на коленях. — Я не жду, что ты поймёшь. Тогда я сделала то, что считала нужным и лучшим для себя. Но вышло так, что ты не захотела умереть. Втащила меня в Плешь и очень удивила Самара, потому что из Актариона никто, ни до этого в течение многих тысячелетий, ни потом, вплоть до вашего с Аданом путешествия в бар, туда не попадал. Естественно, сбой в фильтре очень заинтересовал Самара. Я бы даже сказала — напугал. И он, конечно же, в первую очередь попытался выяснить, каким образом это стало возможным. Тогда ни ему, ни тем более мне в голову не пришло, что причиной была ты, — Таль улыбнулась.

— Это не объясняет, почему… — Мира совсем не разделяла её радости.