Эннера (СИ)

Мира опустилась на колени возле кровати. Она смутно помнила собственные метаморфозы на больничной койке, когда Таль колдовала с её кровью. Да и вряд ли они сравнимы с тем, что пришлось пережить Ллэру. Это ведь не просто активировать потенциальные способности, как было с ней, а, скорее, вернуться с того света, пройдя все стадии умирания и воскрешения в минимально короткий отрезок времени.

Мира сдержанно вздохнула, с беспокойством оглядела Ллэра. Осторожно поправила упавшие на его лоб волосы. Нежно прикоснулась к щеке, отдёрнула руку, потому что в первую секунду кожа показалась глыбой льда — такой же гладкой и холодной. Потом всё-таки переборола страх и ласково прижала ладонь, надеясь, что своим теплом сможет хоть чуть-чуть согреть.

— Эль, милый, — прошептала она, опасаясь и в то же время желая разбудить, чтобы убедиться — он, правда, в порядке. Что Таль не обманула — самое страшное позади. — Ты слышишь меня, Эль?

— Слышу, — с закрытыми глазами пробормотал он. — Только шторы не трогай.

— Тебе холодно?

— Холодно… и светло, и… — Ллэр осёкся, один серый глаз уставился на Миру, второго не было видно из-за подушки. — Ты вернулась.

— Вернулась, — так же шёпотом отозвалась Мира. — Я могу помочь?

— Ты… уже, — он попытался перевернуться на бок, поморщился. Сглотнул. — Проклятье. Как мне всё это…

— Дай руку.

Его ладонь оказалась горячей и влажной. Мира крепко обхватила её, сцепляя пальцы со своими в замок. Собралась перенести обоих, но в последний момент остановилась. В груди неприятно кольнуло — вдруг сделает хуже? И тут же успокоилась. Таль бы предупредила, если бы хоть что-то было опасно делать. Тряхнула головой, решаясь. В конце концов собственная интуиция ни разу не подводила, не подведёт и сейчас.

В следующий миг вокруг было темно, голые колени провалились в горячий песок, стало жарко. Ещё жарче, чем в комнате, зато не так душно. Пока глаза привыкали, за спиной вдалеке послышался шелест волн.

Свежий воздух, сильная луна, которой не видно из-за плотных облаков, но чьи лучи проникают внутрь, позволяя впитывать, как губка, энергию доа, подальше от остальных, там, где их никто не найдёт, потому что в этот мир может войти далеко не каждый, тишина и покой — всё, что им было так необходимо сейчас.

Рядом шумно выдохнул Ллэр. Пошевелился, сел, не выпуская руку Миры и опираясь на неё. Давалось это с трудом — он едва не повалил Миру на песок, другой рукой ухватил за плечо. Больно сжал.

— Прости, — Ллэр ослабил хватку, только когда выпрямился. — Воздух… И ночь.

— И я.

— И ты, — он отпустил её плечо, прикоснулся к щеке Миры. Мягко провёл. — Вернулась.

— Вернулась. И никогда не должна была уходить, — она перехватила его пальцы, поцеловала, снова прижала к щеке. — Прости.

Ллэр качнул головой.

— Ты не могла не пойти. Не попытаться исправить. Иначе мысли бы сожрали тебя.

— Я всё равно жалею, что оставила тебя. Ты, — она посмотрела в светящиеся глаза Ллэра, — важнее всего на свете.

— Нет, — он снова покачал головой. Оглянулся на море, улыбнулся чему-то, поднял глаза на Миру. — Нет. Сейчас — ты.

— Нет, сейчас уже мы, — она тоже улыбнулась, крепко сжала его ладонь двумя руками.

— Где мы?

— На Тлай. Я нашла её, когда пыталась попасть на Фахтэ. Теперь здесь никто не живёт, никого не осталось, ничего не напоминает о былом могуществе. Только песок, темнота и океан. Так странно.

— Всегда темнота?

— Ага. Кажется, последствия возникновения доани. Одно из, за которое их и наказали. Только это всё равно не спасло Тлай. — Мира помолчала. — Тмиора тоже больше нет. Они погибли. Не все, но многие. Я пришла слишком поздно и ничего не смогла исправить. Зато почти потеряла тебя, — голос дрогнул.

Мира замолчала, к горлу подступил комок. Пришлось чуть ли не до крови прикусить губу, чтобы не разрыдаться. Сейчас хотелось именного этого — уткнуться в горячее плечо Ллэра и плакать. Долго, навзрыд. Потому что не справилась, потому что чуть не погибла, потому что перенервничала, потому что сходила с ума от беспокойства, потому что, только оказавшись запертой в огненном кольце, поняла, как сильно любит Ллэра и на что способна ради него. Успокаивало только одно — всё это стоило пережить хотя бы для того, чтобы знать, чтобы помнить, чтобы ценить такую хрупкую и переменчивую смертную жизнь.

Неделю назад Мира отчаянно торопилась уйти. Опасалась не сколько того, что Эль передумает, сколько растерять собственную решимость под натиском его аргументов. Ведь так легко сдаться, позволив уговорить себя не рисковать. И чёткое понимание, что потом пожалеет и будет до конца жизни корить себя за слабость, растворялось, таяло под обеспокоенным взглядом любимых серых глаз. Но за секунду до смогла заставить себя убраться с террасы, исчезнуть, стереть след. Сбежать подальше, сюда, в древний мир тлай, чтобы впервые за это время позволить себе стать собой в полную силу. Поссорить двух внутренних Мир, столкнуть лбами, заставить принять друг друга.