Эннера (СИ)

Мира вернулась вовремя — начинались танцы. Ей нравилась и живая музыка, и вычурные па, и магия кружащих по залу пар. А ещё — копировать незнакомый многообразный язык движений, впитывать в себя мысли и чувства очередного партнера. От них не было отбоя. Вот и сейчас чьи-то сильные руки подхватили, закружили в танце.

— Привет, — просто сказал Ллэр.

На понимание, кто перед ней, ушло несколько секунд. Мира бросила опасливый взгляд по сторонам — на них никто не обращал внимания, снова посмотрела на Ллэра. Белая рубашка ещё могла вписаться в местную моду, но чёрные джинсы — вряд ли.

— Ты…

— Я. Не волнуйся, — как ни в чём ни бывало улыбнулся он. Сжал её талию крепче. — Им плевать, они нас не видят. Помнишь, как было в Миере на вашем чудном розовом газоне?

— Уже не моём, — ухмыльнулась Мира. — Твоя гениальная Таль выставила меня с Актариона, помнишь?

— Хочешь обратно? — он лукаво подмигнул. — Я могу устроить.

Она плотнее прижалась, сцепив пальцы в замок на его шее.

— Мне и на Сейфане неплохо.

— Я заметил, — Ллэр улыбнулся. — Потрясающе выглядишь.

Мира смутилась от искреннего комплимента, поспешила сменить тему.

— Зачем ты здесь?

Его руки скользнули с талии на её бедра. Он наклонился, мягко поцеловал в губы, крепче обнял. Шепнул:

— Если скажу, что ужасно соскучился, поверишь?

По глазам Ллэра было видно, что это действительно так. А ещё в них была усталость. Не та, что раньше, когда утомляла вечная жизнь, а иная: когда полно проблем, нужно куда-то спешить, что-то делать, с чем-то разбираться.

— Поверю. Пошли.

В её спальне горели свечи. Немного — в самом углу, на высокой гранитной подставке, выхватывая из полумрака очертания огромной кровати. Остальные потухли, пропитав воздух сладковатой горечью.

— У тебя что-то случилось, — Мира на мгновение задержалась, прижимаясь к Ллэру и удерживая в ладонях его холодные пальцы. Потом отступила назад, обвела комнату широким жестом, приглашая располагаться там, где захочет. — Чем я могу помочь?

— Я идиот. Поможешь с этим?

— Попробую.

Ллэр выбрал нишу у окна, но сел не сразу. Некоторое время стоял, глядя вдаль. Потом всё же опустился на широкий выступ, поманил её к себе.

Мира послушно приблизилась, опустилась на его колени, обняла за шею. Нежно поцеловала в макушку, вдыхая родной запах. Она тоже ужасно соскучилась, но произносить вслух не стала — Ллэр знал без слов.

— Всё… меняется, — тихо заговорил он. — А атради не верят, что это конец. Не хотят верить. Замок развернулся, утратил многомерность, поломал к чертям половину леса, а они всё равно отказываются признавать очевидное.

— Конец? — Мира удивлённо вскинула брови. — Таль нашла лекарство от вечности?

— Не в Таль дело. — Ллэр вздохнул. — Понимаешь, я ведь хотел измениться сам. Хотел вернуть себе и другим выбор. Хотел отдать долг, — он смотрел мимо неё: в темноту, будто мог там что-то увидеть. А может, и мог. — Знаешь, на что меня в своё время поймала Роми?

Мира не знала.

— Мой отец умер до моего рождения, и мне его чертовски не хватало. А потом пришла она и… Безграничные возможности с вечной жизнью шли бонусом. Алэй не знал о моём существовании. Роми не рассказывала ему до последнего. Запретила мне. Ждала, пока я изменюсь. Боялась, что не выйдет, ведь такого никогда не было — чтобы кровные родственники обладали равным даром. Переживала, что тогда Алэй не выкарабкается, что потеряет его. Она, наверное, никогда ни за кого так не боялась, как за него, — Ллэр усмехнулся. — И я не знаю, хватило ли у неё смелости посчитать. У меня — хватило. Алэй был с моей матерью. Спустя день после похорон и за день или два до того, как в его ДНК не осталось ничего человеческого.

— Почему-то меня это не удивляет? — хмыкнула Мира, вспоминая красивую девушку из памяти Роми. Илара, точно. Значит, она и есть мать Ллэра. — Вы с ним говорили… после того, как я его вылечила?

— О тебе?

Она мотнула головой, хотя Ллэр по-прежнему не смотрел на неё:

— О том, как собирается жить дальше… вечно.

— Алэй как раз не собирается. Он в курсе, чем происходящее грозит атради.

Мира вздохнула, размышляя, стоит ли произносить вслух, что она на самом деле думает про его отца и о том, какой выбор он сделал, как сделал. Не потому что опасалась реакции. Просто не была уверена, нужно ли Ллэру это сейчас. Казалось, он хочет выговориться, а не выслушивать её мнение по каждому пункту. В конце концов, что она понимает? У неё никогда не было семьи и родных, ей не пришлось делать выбор между вечной жизнью и смертью, за неё всё решили другие.

— Не мне его судить.

— Не тебе. Но ты судишь, — Ллэр засмеялся и крепче обнял. — Я тот, кто я есть, потому что тогда всё сложилось именно так. У меня было чудесное детство. До тринадцати лет я, вообще, вёл себя, как избалованная маменькина сволочь. Смерть отца неожиданно принесла успех его последней книге. Моя семья и раньше не испытывала стеснения в средствах, но к моему рождению пришёл именно успех. Невероятный. Я ни в чём не знал отказа. Мог делать, что хочу, как хочу и где хочу. Алэй лучше меня. Когда-нибудь ты это поймёшь. Я никогда его не винил.