Эннера

— Объяснит и не только, почему я усадила тебя в таксилет. Все остальное тоже. Просто не перебивай. Выслушай, — Таль скользнула взглядом по их лицам, уставилась перед собой, на губах заиграла еле заметная улыбка. — Самар поверил, что гены доа- причина моего появления в Плеши. Расслабился. Не знаю, как ему удалось справиться с моей истерикой, но он уговорил остаться в Тмиоре до родов. Плешь не сделала из меня доа. Я так и осталась актарионкой-полукровкой. Разве что способности стали сильнее, что-то видоизменилось, усовершенствовалось. И не потребовалось никаких ухищрений Тайко, чтобы оставаться в Тмиоре. Солнце оказалось совершенно безвредным для меня. Зато в моем лице Самар нашел благодарного слушателя, которого ему так не хватало. Ты спрашивала, знаю ли я всех атради, чтобы судить, — Таль склонила голову набок, чуть насмешливо, с привычным высокомерием посмотрела на Роми. — Так вот знаю. Не всех. Но многих. Достаточно, чтобы навсегда отказаться от идеи стать одной из… И что гораздо важнее- знаю о вас то, чего даже вы не знаете. Или не помните. Ни с кем из атради Самар не мог быть настолько откровенным, у него не осталось друзей. Вы всегда считались всего лишь его детищем, непрекращающимся экспериментом длиною в вечность. Каждый новый атради- личное достижение, еще один маленький опыт в общую копилку успеха. Со мной он был другим. Может, потому что влюбился, может, видел какой-то особый потенциал для себя.

— Скорее, второе, — усмехнулась Роми. — Самар и влюбился? Не представляю. И вообще, мне иногда казалось, что ему не нравятся женщины.

— Я ему нравилась. Как женщина или нет- уже не важно. Мне он доверял, показывал, учил. Даже привел сюда, в этот Замок. Много рассказывал. Про доа, про Эннеру, про первый эксперимент, про то, что случилось потом. Думаю, он верил, что после рождения Миры я приму его предложение, соглашусь стать вечной. Не просто атради, а помощницей, подругой, любовницей.

— И как? Удалось? — хмыкнул Адан.

Таль обернулась к нему, снисходительно улыбнулась. Продолжила, не отвечая на вопрос:

— Когда Мира родилась, я решила вернуться в Актарион. Самар не настаивал, не уговаривал. Более того, помог устроиться, — она посмотрела на Миру, — помог нам обеим начать новую жизнь. Не стирал память, не угрожал, наоборот, часто навещал, поддерживал. Видимо, он до последнего момента надеялся, что рано или поздно я передумаю, приму его предложение.

— Так это ты- Голос? Ты его убила? — исподлобья глядя на Таль, спросила Мира.

— Его убила ты. Твоя вторая сущность. Самар оказался прав.

— Что? — опять перехватило дыхание. Опять откуда-то появилась уверенность, что Таль не обманывает. Опять теплые руки Ллэра ласково прижали к себе. Он что-то прошептал, но Мира не расслышала. Смотрела в упор в синие глаза Таль и молча требовала объяснений.

— Твой смертельный вирус- правда. Все, что я вам о нем рассказала, — Таль повернулась к Адану, — не выдумка. Поврежденные шапероны, нарушенный синтез белков, возрастающий при стрессе или сильных эмоциях. В результате- мучительная смерть еще в молодости. Этим тебя, — Таль развернулась обратно к Мире, — наградил твой отец. Онкогены- бич тех, кто когда-то принадлежал к могущественной расе Тлай. Ты была обречена с рождения. А я не смогла смириться, представляешь? — она как-то неестественно улыбнулась, совсем не весело. Замолчала, поджав губы и уставившись на Луну.

— Тебе удивительно везет на контакты с редкими расами, — проговорил Ллэр. — Отец- доа, дочь от тлай, опекун- атради, да и тот не рядовой… — посмотрел на Миру. И вдруг улыбнулся. — Котенок, твоя мать, конечно, та еще штучка, но ты во всех смыслах настоящее чудо. На половину тлай, четверть доа и четверть актарионки. Не хватает в наборе только вильʼлари.

— Они- не гуманоиды, — встряла Роми. — Вильʼлари. Были. Потомки каких-то насекомых. Яйцекладущие и генетически несовместимые ни с кем, кроме самих себя. А вот тлай… — она покачала головой. — Самые сильные. Самые могущественные. Самые… самые! Говорили, для них не осталось неизлечимых болезней, кроме старости, которую они холили и лелеяли, как самое важное, что существует во Вселенной. И они все еще… есть?..

— Есть. Очень мало. Тлай слишком уязвимы, а старость теперь- непозволительная роскошь. Мало кто из них доживает до двадцати пяти, — по-прежнему глядя на небо, ответила Таль. Посмотрела на Ллэра. — Редкие расы- не везение. Судьба, — грустно улыбнулась, — и моя работа. Но несмотря на это когда Миру привезли без сознания, я далеко не сразу поняла, в чем дело. И подумать не могла, что ее отец… Мы никогда не поддерживали отношения, вряд ли он еще жив. В общем, пары исследований и одного путешествия в память хватило, чтобы распознать вирус и его причины. Вот тогда все окончательно прояснилось- и почему я беременной попала в Плешь, и как это случилось, и что дело вовсе не в генах доа, и что Мира умирает. Оставался только один способ ее спасти. Теоретически- простой, практически… — она помолчала. — Никто и никогда такого не делал. Результаты могли удивить. И удивили.