Энни из Эвонли

Предыдущая учительница приучила учеников быть к ее приходу на своих местах, и, когда Энни вошла в класс, она увидела перед собой ровные ряды свежих утренних физиономий и горящие и пытливо изучающие ее глаза. Она повесила свою шляпку и повернулась к ученикам, надеясь, что ее лицо выглядит не настолько напуганным и глуповатым, как это казалось ей самой, и что ученики не заметят ее дрожь.

Перед этим она сидела примерно до полуночи, составляя речь, с которой обратится к учащимся по случаю начала занятий. Она всячески переделывала и улучшала ее, а затем выучила наизусть. Речь вышла очень хорошей, там были прекрасные мысли, особенно насчет взаимной помощи и неутомимого стремления к знаниям. Единственным слабым моментом речи было то, что Энни не могла сейчас вспомнить ни слова из нее.

Спустя десять секунд, которые показались ей вечностью, она промолвила:

– Возьмите, пожалуйста, свои Библии.

И бесчувственно опустилась на стул под шорох страниц и хлопанье столами. Пока дети читали стих, Энни привела в порядок свои мысли и окинула взглядом ряды юных пилигримов в Страну Знаний.

Большинство их она, конечно, хорошо знает. Ее одноклассники покинули школу вместе с ней в годом раньше, но и все остальные ходили в школу вместе с ней.

Исключение составляли первый класс и десять человек, переехавших в Эвонли. В душе Энни больше интересовал этот десяток новичков, чем те, возможности которых были вполне вычислимы. По правде говоря, они могли быть такими же обычными ребятишкаками, как и местные, но мог найтись среди них и гениальный ребенок. Эта мысль завораживала Энни.

Место за угловым столом самолично занял Энтони Пай. У него было смуглое сумрачное маленькое личико. Его черные глаза враждебно уставились на Энни. Энни моментально решила для себя, что завоюет привязанность этого мальчика и тем обезоружит его семейство.

В другом углу рядом с Арти Слоуном сидит еще один странный мальчик веселый с виду, курносый и веснушчатый мальчуган с большими голубыми глазами, окаймленными белесоватыми ресницами. Видимо, это сын Доннелла, а если верить сходству, напротив него через проход, рядом с Мэри Белл, сидит его сестра.

Энни удивилась, что это за мать у девочки, если посылает ее в школу в таком виде. На девочке было выцветшее розовое шелковое платье с хлопчатобумажными кружевами, грязные детские домашние туфли и шелковые чулки. На ее песчаного цвета волосах были наворочены неестественные завитки, завязан пышный бант из розовой ленты, огромный, больше ее головы. Судя по девочке, она была весьма довольна своим внешним видом.

Бледное маленькое создание с ровными волнами шелковых, с коричневатым оттенком волос, плавно спадавших на плечи, должно быть Аннеттой Белл, родители которой раньше жили в ньюбриджском школьном округе, но из-за того, что перенесли свой дом на полсотни ярдов к северу, оказались в Эвонли. Все три очень бледнолицых девочки, поместившиеся на одной скамейке, это наверняка Коттоны. Несомненно, что маленькая красавица, длинноволосая и кудрявая шатенка с карими глазами, кокетливо поглядывающая поверх своей Библии на Джека Гиллиса, это Прилли Роджерсон, отец которой женился недавно второй раз и перевез Прилли домой от бабушки в Графтоне. Высокую нескладная девочка в последнем ряду, которая, казалось, не знает, куда девать свои руки и ноги, Энни не смогла поначалу «пристроить» ни в одну семью, но потом узнала, что ее зовут Барбара Шоу и что она приехала сюда к тетке. Еще позже ей доведется прийти к выводу, что если Барбара хоть раз умудрится пройти между столов, не споткнувшись о чужие ноги или не запутавшись в собственных, то ее имя можно будет смело занести на мраморную доску школьных знаменитостей у порога школы.

Но когда глаза Энни встретились глазами с мальчиком, сидевшим сразу напротив ее стола, странные мурашки пробежали у нее по телу, словно она нашла своего гения. Она знала это должен быть Пол Ирвинг. Миссис Рэйчел Линд была права, как-то сказав, что этот мальчик будет непохож на эвонлийских ребят. Более того, Энни поняла, что он вообще непохож на других ребят, где бы они ни жили, и что это душа тонкая, сродни ее собственной, пристально и ожидающе глядящая на нее темно-синими глазами.

Энни знала, что Полу десять лет, но выглядел он восьмилетним, не более. У него было такое красивое личико, какого она никогда не видела у детей редкостно утонченные черты лица, обрамленного в ореол каштановых кудряшек. У него были полные, но не слишком, щеки, алые губы, заканчивавшиеся совершенными уголками, спрятанными, но не глубоко. Вид он имел рассудительный, серьезный, словно дух его был значительно старше его тела. Но стоило Энни улыбнуться ему, как всю его серьезность как рукой сняло и он ответил очаровательной улыбкой, которая, похоже, отражала внутреннюю красоту этого создания словно какая-то лампа вдруг зажглась внутри него, высвечивая его с ног до головы.