Энцелад Титан. Галактические законы. Континуум

Люди, сидящие вокруг Императора, осторожно разглядывают мое облачение. Некоторых я знаю достаточно хорошо. Некоторых вижу впервые. Я понимаю, почему они изумлены. Я наверняка снова нарушил все церемониальные правила Империи. И пришел в форме Коммандоркапитана Солнечной Системы на секретное заседание Императора. Даже не пришел, а ввалился. Но никто не осмеливается комментировать мое поведение при Императоре.

– Так как наша встреча была по какой-то причине прервана представителем юного поколения Империи, предлагаю перенести её на завтра, – произносит Император спокойно. Даже с теплотой в голосе. Но за этой теплотой – холодное бешенство. Все, кто находился в комнате с Императором, стараясь не смотреть на нас обоих, почти мгновенно и безшумно исчезают из комнаты. Без единого слова, словно Император только что нещадно отругал их. Последний выходящий вежливо и подобострастно закрывает за собой двери.

– Да, дедушка, твои соратники, по твоему приказу планирующие войну с Солнечной Системой могут убедится в том, что слухи о том, что я – один из Коммандоркапитанов, подтвердились. Теперь все в Империи знают, что твой наследник – Коммандоркапитан Рессата. Но и это ещё не всё. Предыдущий Коммандоркапитан Рессата, Ричард Артур Ингвар Стар, персона Нон Грата в Империи – мой лучший друг. Хоть ты и пытаешься говорить обо мне в присутствии твоего окружения, словно мне всё ещё пять лет, я не буду тебе подчиняться. Я давно уже вырос. У меня есть друзья. И есть враги. Ты думал, что сумеешь сохранить в секрете мой статус в Солнечной Системе и что я не осмелюсь расказать, кто я такой? Ты ошибался. Я не могу выбирать между Империей и Солнечной Системой. И теперь все в Империи знают, почему.

Император смотрит мне в глаза, и я понимаю, что он не боится, хотя я в первый раз обращаюсь к нему телепатически.

– Ты еще успеешь испугаться, так как цена твоей войны выше, чем ты думаешь.

– Ты пришел меня убить, – он не спрашивает меня, он уверен что знает цель моего визита.

– Я пришел, чтобы остановить войну, – говорю я ему. Слишком рано открывать все карты.