Энциклопедия аномальных явлений

Теперь «не классические» проявления этого места. Прежде всего, — движущиеся тени, — скажем так, — ощущение такое, что проносится что-то по воздуху, буквально на мгновение свет немного меркнет, если оказаться на одной линии с «этим» и солнцем. Иногда «это» стелится по траве, перемещаясь с достаточно приличной скоростью, как бы возникая ниоткуда и исчезая в никуда. Или же просто тени, которые «стоят» на месте, — скажем так, на всей поляне нет ни одного объекта, за исключением естественно самих курганов, которые могли бы отбрасывать хоть какую-то тень. А здесь — просто слабо затемненный участок на траве, который становится более видимым при более пасмурной погоде, как если бы там стояло что-то или кто-то, что могло бы отбрасывать эту тень. Причем сами тени ложатся там в совершенно произвольных направлениях, — солнце может быть перед наблюдателем, а тень быть сбоку или вообще спереди. Впечатление от этого громадное. А у одного товарища там тень вообще исчезла, — более подавленного человека я до этого в жизни не видел, — когда мы наконец-то вышли оттуда и когда на какой-то солнечной поляне человек увидел, что он все-таки отбрасывает тень, счастью его не было предела.:) И странное ощущение чьего-то, практически осязаемого присутствия в этом месте. Многие вероятно испытывали подобное когда-то в совей жизни, — чувство, как будто кто-то смотрит в упор. Причем кто-то большой, не то, чтобы даже враждебный, но просто … неприятный, что ли. И ощущение такое, что это находится повсюду, — и в темном мертвом лесу, и в курганах и в траве, — постоянное чувство, что кто-то здесь есть, чувство иногда настолько сильное, что мурашки бегут по спине. И самое главное. Кому-то может показаться это просто выдумкой или фантастикой, — я никого не заставляю в это поверить, тем более, что поверить в это со слов сложно, — тела похороненных там французов не разложились в могилах!

У подножия курганов было несколько очень старых раскопов и траншей, не говоря уже просто о ямах в различных местах, где когда-то копался вероятно кто-то из «охотников за древностями», поэтому, не смотря на общее подавленное состояние от этого места, по завершении всех измерений, у моих компаньонов, да и у меня тоже появилось желание немного «покопаться», что мы и сделали. Ямы были полузасыпанные, поэтому до нетронутого слоя мы добрались примерно через полчаса где-то на общей глубине около двух метров, предварительно с трудом прорубившись через толщиной в руку сеть корней уже описывавшейся травы. Добрались и …, короче, первое на что мы наткнулись, была практически не тронутая тлением ткань, в которую было завернуто тело. Единственно, что указывало на то, что она пролежала в земле, были несколько пожухшие и выцветшие краски.

После некоего замешательства, — до этого момента никто из нас «grave digger-ством» не занимался, хотя в составе участников мероприятия были профессиональные патологоанатом и врач, равно как и остальные люди особенно слабыми нервами тоже не отличаются, мы распороли мешок. Ощущение было такое, что человека похоронили вчера, единственно, что указывало на то, что он лежит здесь уже очень давно, пергаментно-коричневый цвет кожи и несколько высохшие пальцы рук, сложенные на груди.

Это был IMHO, я не очень разбираюсь в военных мундирах, офицер-пехотинец. Сохранность тела была изумительной, — IMHO там даже глаза были на месте, хотя и ввалившиеся в глазницы. Кожа, не смотря на окраску и возраст, эластичная. Иными словами, ни малейших признаков разложения. Человек был вероятно ранен в грудь и от этого и скончался, — раздевать труп, чтобы это выяснить доподлинно, мы естественно не стали. Все остальное, что было на нем одето, также сохранилось очень хорошо. Единственно, что странно, — на нем почему-то не было сапог. Hогти на руках и ногах были сантиметров по 15–20, желтого цвета, скрюченные и перевитые так, что расцепить руки у него было невозможно. Ткань также не истлела, хотя краски сильно пожухли. Человек был, что называется, при полном параде, — несколько орденов и две или три медали и какие-то отличительные знаки, вероятно. Срезать их почему-то ни у кого в тот момент не возникло сильного желания, особенно под впечатлением после всего увиденного. Единственно, что я позволил себе, — срезал кокарду с его головного убора, который лежал у него на груди слева вместе с перчатками, — не знаю, как он называется, — такой же, в каких изображается обычно на картинах Наполеон или французские офицеры того времени, — черного цвета с загнутой тульей.