Читаем Энциклопедия аномальных явлений полностью

— Внезапно за столом воцарилась гробовая тишина, — пишет в комиссию «Феномен» Н. Меркулов. — Все с отвисшими челюстями уставились мне за спину. Оборачиваюсь, а в темном дверном проеме, ведущем в соседнюю комнату мерцающий силуэт — точь в точь баба Маня (так мою тещу звали)! Тут ярко мигнула фотовспышка — это мой сосед, снимавший застолье, рефлекторно нажал спуск на своем стареньком «Киеве». И наваждение исчезло. Но веселье уже разладилось и гости стали собираться по домам. Мы всю ночь с женой потом, вместо того, чтобы любить друг друга (все таки год меня не было!) гадали что это могло быть. А утром сосед совсем на нас страху нагнал — сказал, что проявил пленку, и на том самом кадре полупрозрачная фигура бабы Мани. Вы можете мне не верить, тем более что ту пленку мы сожгли — побоялись, что снимок покойной может принести нам болезни и неприятности. Но может ваши эксперты, на которых вы все время ссылаетесь знают что это могло быть? Не галлюцинация же в самом деле — ее то нельзя сфотографировать…

Прокомментировать это сообщение, пришедшее из далекого Владивостока мы попросили биоэнерготерапевта Людмилу Георгиевну Баранову, сотрудницу одной из московских лабораторий, где проводятся эксперименты по дистантному (экстрасенсорному) воздействию на приборы и биологические объекты. Вот что она сказала:

— Трудно комментировать событие о котором не знаешь достоверно, имело ли оно место — можно легко попасть впросак. Но меня зацепила фраза о галлюцинациях. Дело в том, что некоторые исследования, проводившиеся как в нашей стране, так и за рубежом, как раз и показали, что фотопленка способна фиксировать наши мыслеобразы. Еще в середине 70-х годов врач психиатр Геннадий Крохалев попробовал запечатлеть с помощью аппарата видения больных, страдающих психическими расстройствами. Не знаю, сам он пришел к этой мысли, или прочитал где-то о подобных исследованиях на Западе, но купив маску для подводного плавания, он убрал в ней стекло, а вместо него присоединил фотоаппарат. Объектив этого устройства, одетого на голову пациента, смотрел прямо в один из зрачков. Первые же эксперименты с больными алкогольным психозом (у них наиболее устойчивые зрительные галлюцинации) дали поразительные результаты. Примерно у половины испытуемых (а в исследованиях принимало несколько сотен человек) пленка отчетливо фиксировала галлюцинаторные образы, упоминавшиеся пациентами.

Похожие опыты совершенно независимо проводил в свое время американский психолог Юлий Эйкзенбуд. Направляя объектив фотоаппарата «Полароид» на глаза некоего Теда Сериоса, обладающего экстрасенсорными способностями, врач велел думать о каком-нибудь объекте. Как правило, на снимке появлялось его достаточно отчетливое изображение. Но во время этих экспериментов выяснилась совершенно неожиданная вещь — странные картинки появлялись на пленке даже в тех случаях когда фотоаппарат не направлялся в зрачки Теда. Тому достаточно было положить ладонь на камеру, или даже просто посмотреть на нее. Любопытная деталь — способности Сериоса проявлялись намного отчетливее, когда он находился в состоянии легкого опьянения. Напомню, что Крохалеву тоже работал с алкоголиками, да и участники странного происшествия в квартире моряка из Владивостока тоже судя по всему в тот момент находились не в самом трезвом состоянии.

Из архива комиссии «Феномен»:

Надо сказать, что подобные исследования, призванные доказать материальные возможности человеческой мысли, уходят корнями в далекое прошлое. Хорошо известны опыты профессора Токийского университета Томокичи Фукураи. Еще в начале этого века он провел показательный эксперимент: завернув фотопластинки в плотную бумагу, он положил их стопкой на колени медиуму, некой госпоже Такачихи. Она должна была мысленно сделать на пластинках отпечатки пальцев руки и слово «тен», что означает по-японски «небо». Медиум впала в транс и провела необходимую «мысленную работу». Когда пластинки проявили, на первой, действительно, оказались следы пальцев, на второй иероглиф «тен», а на третей «кин», что означает «золото». Госпожа Такачихи утверждала, что о слове «кин» она во время сенса не думала. Фукураи считает, что это, независимо от желаний медиума, сработало подсознание. Об сообщал в 1914 году известный в то время журнал «Мир подсознательного».

Перейти на страницу:

Похожие книги

Четыре социологических традиции
Четыре социологических традиции

Будучи исправленной и дополненной версией получивших широкое признание критиков «Трех социологических традиций», этот текст представляет собой краткую интеллектуальную историю социологии, построенную вокруг развития четырех классических идейных школ: традиции конфликта Маркса и Вебера, ритуальной солидарности Дюркгейма, микроинтеракционистской традиции Мида, Блумера и Гарфинкеля и новой для этого издания утилитарно-рациональной традиции выбора. Коллинз, один из наиболее живых и увлекательных авторов в области социологии, прослеживает идейные вехи на пути этих четырех магистральных школ от классических теорий до их современных разработок. Он рассказывает об истоках социологии, указывая на области, в которых был достигнут прогресс в нашем понимании социальной реальности, области, где еще существуют расхождения, и направление, в котором движется социология.Рэндалл Коллинз — профессор социологии Калифорнийского университета в Риверсайде и автор многих книг и статей, в том числе «Социологической идеи» (OUP, 1992) и «Социологии конфликта».

Рэндалл Коллинз

Научная литература
Рождение сложности. Эволюционная биология сегодня: неожиданные открытия и новые вопросы
Рождение сложности. Эволюционная биология сегодня: неожиданные открытия и новые вопросы

Как зародилась и по каким законам развивалась жизнь на нашей планете? Что привело к формированию многоклеточных организмов? Как возникают и чем обусловлены мутации, приводящие к изменениям форм жизни? Социологические исследования показывают, что в поисках ответов на эти краеугольные вопросы люди сегодня все реже обращаются к данным науки, предпочитая довольствоваться поверхностными и зачастую неверными объяснениями, которые предлагают телевидение и желтая пресса. Книга доктора биологических наук, известного палеонтолога и популяризатора науки Александра Маркова — попытка преодолеть барьер взаимного непонимания между серьезными исследователями и широким читателем. «Рождение сложности» — это одновременно захватывающий рассказ о том, что происходит сегодня на переднем крае биологической науки, и в то же время — серьезная попытка обобщить и систематизировать знания, накопленные человечеством в этой области. Увлекательная и популярная книга Александра Маркова в то же время содержит сведения, которые могут заинтересовать не только широкого читателя, но и специалистов.

Александр Владимирович Марков

Научная литература