Энциклопедия доктора Мясникова о самом главном. Том 2

У опытных акушерок есть примета: если операцию кесарева сечения делают без серьезных медицинских показаний – жди осложнений. Но даже если все прошло нормально, малыш, разбуженный по воле хирурга и (заметьте!) в его рабочее время, будет отличаться от младенца, прошедшего через все этапы естественного процесса появления на свет. Операция для него – стресс значительно более сильный, чем длительная подготовка и прохождение через родовые пути. Вы быстро придете в себя, если к вам ни с того ни с сего подкрадутся незнакомые вам люди, когда вы сладко и безмятежно спите, уютно свернувшись калачиком; откинут теплое одеяло, направят в глаза слепящий свет и, схватив за ногу, перевернут вверх тормашками, а потом еще и произведут ряд непонятных манипуляций? Не случайно детей после кесарева невролог наблюдает дольше, чем тех, кто родился естественным путем. Они часто бывают вялыми, сонными, им трудно сделать первый вздох, особенно в тех случаях, когда операция проводилась под общей, а не под эпидуральной анестезией. Они плохо сосут, у них снижен мышечный тонус, им требуется больше времени и больше заботы для адаптации к новым условиям. Слизь, которая при нормальном течении событий выдавливается у него из дыхательных путей сама собой, педиатрам приходится откачивать специальным прибором. Какой уж тут первый радостный крик и восторг от прихода в новый мир?

Но иногда все-таки операция необходима. У некоторых женщин ребенок располагается не вверх тормашками, а сидит на попе или на ножках. С одной стороны, вроде бы неплохо – не в омут головой, но с другой стороны, ягодичное или ножное предлежание удлиняет для малыша период неизвестности. Попка, а тем более крошечные ножки, меньше головки, и давление, с которым они будут воздействовать на раскрывающуюся шейку матки, будет недостаточно сильным. В этом случае более длительным станет и без того небыстрый период ее раскрытия, что задержит выход младенца на свет Божий. Опять же есть опасность, что небольшая по размеру попа ребенка пройдет, а голова застрянет. Тогда это уже будет прямым медицинским показанием к экстренному кесареву сечению.

Поперечное расположение младенца также является прямым показанием к кесареву сечению: в нормальные роды его никто не пустит, т. к. это слишком опасно и для него, и для матери.

В России число подобных операций растет, а в Европе бум уже прошел. В середине 80-х годов ХХ века женщин было больше, здоровье у них было ощутимо крепче, к тому же рожали они по два-три ребенка, будучи еще достаточно молодыми – такова статистика.

Мне очень легко сравнить ситуацию в роддомах тогда и десятилетие спустя: мой первый ребенок родился как раз в то время, а второй – через десять лет. Когда я впервые попала в роддом, он, как большинство других в тот период, был переполнен, все коридоры родильного зала были заставлены каталками с роженицами. Так получилось, что мы провели там с моей собравшейся на свет Божий дочкой больше суток, и за это время поток ничуть не уменьшился, прибывали все новые и новые пациентки. Отдельная очередь из каталок выстроилась к гинекологическому креслу, на котором врач без конца зашивал разрывы, иногда через час-другой после родов (и это было больно, я вам скажу). Сейчас их зашивают сразу после родов, еще на акушерском столе, и это очень правильно, т. к. еще действует обезболивание. Но тогда женщин только успевали с него перекладывать, ведь на подходе была уже следующая! И еще одна в какой-то момент стояла рядом, переминаясь с ноги на ногу и удерживая между ног полотенцем нетерпеливого младенца. Это как раз рожали женщины, принадлежащие к многочисленному поколению беби-бумеров.

Десять лет спустя, когда я вторично пришла в роддом, ситуация была кардинально иная. На весь родильный блок – красивый, стеклянный, с отдельными родильными палатами человек на 20, – кроме меня была еще одна рожающая женщина. Вокруг нас вились многочисленные врачи, ординаторы и акушерки, предупреждая каждый ох и вздох: «Не беспокоит?» Поскольку даже вторые роды обычно занимают немало часов, мы успели подружиться, и акушерка рассказала, что сейчас нас, рожениц, целых две, а бывают дни, когда никого не приво зят, и ординаторы, которые приходят сюда обучиться и набраться опыта, уходят ни с чем. Вот такие были 90-е годы: женщин фертильного возраста было мало, а неоптимистичная и неопределенная ситуация в стране выкашивала и последнее желание подарить стране еще одного гражданина у способных на то матерей.