Энциклопедия йоги

Буддизм — это наименование многоплановой культурной традиции, что выкристаллизовалась вокруг исходного учения Гаутамы (пали: Готама) Будды, который предположительно родился в 563 г. до н. э. и умер в возрасте восьмидесяти лет. Шестой век был периодом культурного брожения и религиозного рвения, особенно в могущественном княжестве Магадха в Северном Бихаре, родине буддизма. Правящий класс и широкие слои населения устали от засилия послеведийского жречества. Как более ярко выразил это британский историк Винсент А. Смит:

В то время религия, проведываемая брахманами в том виде, как она подавалась в сочинениях, именуемых Брахманами, носила начетнический, омертвелый характер, где царил тяжеловесный ритуал. Предписания утомительного обрядового действа раздражали одних, тогда как жестокость многочисленных кровавых жертвоприношений отталкивала других. Люди страстно искали более совершенного пути к чаемому всеми спасению [250].

Некоторые из этих недовольных нашли себе пристанище в джайнизме; другие потянулись к учению Гаутамы Будды. Жизнь Гаутамы известна едва ли лучше жизни Махавиры, основателя джайнизма. Однако харизматическая и благостная личность Будды проступает перед нами через толщу тысячелетий в его проповедях, записанных в палийских священных книгах. Будда учил на наречии магадхи, а пали, подобно санскриту, является священным языком, который впервые использовали собиратели проповедей Будды и других ранних излагающих его учение трудов. Как замечает Кристмас Хамфриз, известный английский буддист и популяризатор буддизма:

Его сострадание было всепоглощающим…

Его добродетель была незыблемой, его нрав непеременчив.

Он был бесконечно терпим, как тот, кто прозрел обманчивость времени. [251]

Подобно Махавире Сиддхартха [252], Будда был знатного происхождения, поскольку принадлежал к роду Шакьев из Кошалы, местности что прилегает к южным пределам Непала. После своего просветления он стал известен как мудрец из Шакьев, иначе Шакьямуни (пали: Сакьямуни). Гаутама рос среди сравнительной роскоши и богатства правящего класса. Пресытившись своим беспечным существованием, он оставляет мир в возрасте двадцати девяти лет и отправляется на поиски мудрости.

Поиски приводят его к двум прославленным учителям, которые в палийском каноне упоминаются по имени — Арада Калапа (пали: Аларо Каламо) из Магадхи, у которого было триста учеников, и Рудрака Рамапутра (пали: Уддако Ранапутто) из города Вайшали. у которого было семьсот учеников. Первый, похоже, наставлял некой форме упанишадской йоги, завершающейся переживанием «бесконечной сферы небытия [чего бы то ни было]» (акимчанья-аятана). Вероятно, Гаутаме не составляло труда входить в такое состояние, и поэтому Арада Калапа предложил ему совместно руководить своим собранием аскетов. Гаутама, чувствуя, что еще не достиг предельно возможного познания, отклонил предложение.

Вместо этого он становится учеником Рудраки Рамапутры, чье учение обещало дальнейшее духовное развитие. Вновь он легко достиг состояния, которое этот мудрец считал предельным познанием — опыта переживания «бесконечной сферы, где нет ни восприятия, ни невосприятия» (найва-санджня-асанджня-аятана), которое могло соответствовать ведантскому внеобразному экстазу (нирвикальпа-самадхи). Гаутама интуитивно осознал, что это исступленное состояние также далеко от истинного просветления. Рудрака Рамапутра тоже предложил Гаутаме разделить свою власть над его общиной, но будущий Будда отказался и направился к Урубилве (пали: Урувела), что на реке Найранджана.

Здесь он стал упражняться, сидя в позе парьяпка («ложе») на протяжении шести лет в глубоком созерцании, подавляя телесные страсти силой неукротимого ума, что заставляло его обливаться потом даже холодными зимними ночами. Он едва не уморил себя голодом, пытаясь способствовать напряженному созерцанию. Но лишь после шести долгих лет неимоверного самоистязания Гаутаме пришлось признать, что подобного рода пытки, которые сделали его члены схожими с узловатыми иссохшими корнями, не приводят к освобождению. Чувствуя, что должен существовать средний путь между беспощадным самоотречением и жизнью потакающего своим страстям мирского человека, он решил как обычно питаться милостыней, и вскоре его тело поправилось и обрело свою прежнюю силу. Согласно преданию, изложенному в чудесной Лалита-вистаре, почитаемом в махаяне сочинении, стоило пище поступить в его тело, как оно начинало переливаться всеми цветами радуги, проявляя тридцать два признака (лакшана) Будды [253]. Уверенный теперь в конечном успехе и помня о своем спонтанном экстатическом опыте, который он испытал в молодости, Гаутама отдался целиком спонтанному процессу созерцания.