Энциклопедия йоги

Один из наиболее ранних текстов хатха-йоги, Сиддха-сиддханта-паддхати, содержит множество строк, где описывается авадхута. Один стих (6.20), в частности, упоминает о его способности подобно тому, как хамелеон меняет окраску, вживаться в любую роль. Отсюда, как говорится, он ведет себя порой сродни мирянину или даже подобно царю, а в иное время — подобно аскету или нагому отшельнику. Наименование авадхута более всякого иного слова стало связываться с явно безумными формами поведения некоторых парама-хамс, которые бросают вызов общественным нормам, что составляет характерную черту их непринужденного образа жизни. В Авадхута-гите, средневековом сочинении, прославляющем юродивого, авадхута живописуется как духовный подвижник, который находится по ту сторону добра и зла, славы и поношения, по-настоящему по ту сторону всяких категорий, какие только может выдумать разум. Один стих (7.9) говорит о его внеположенности следующим образом:

Коль йогин лишен «союза» (йога) и «отделения» (вийога) и коль «имеющий наслаждения» (бхогин) лишен наслаждения и ненаслаждения — посему тот бродит беспечно, переполняемый естественным Блаженством, [присущим его собственному] уму.

Там же (8.6–9) разъясняется наименование авадхута.

Значение слога а в том, что [авадхута] вечно пребывает в «Блаженстве» (ананда), сбросивший оковы желаний и чистый в начале, середине и конце. Значение слога ва в том, что он покоится [всегда] в настоящем и что его речь безупречна, и он применим к тому, кто совладал с желанием (васана). Значение слога дху в том, что он отрешился от практики сосредоточения и созерцания, что его члены темны от пыли, что его ум чист и он свободен от недуга.

Значение слога та в том, что он освобожден от [духовной] тьмы (тамас) и чувства «я» (аханкара) и что он лишен мысли и цели, ибо его ум неколебимо покоится в Реальности (таттва) [72].

Весь текст, который, вероятно, относится к пятнадцатому или шестнадцатому веку н. э., написан с позиции безоговорочного монизма. Он схож с Аштавакра-гитой («Песнь Аштавакры»), которая известна также как Авадхута-анубхути («Постижение безумного подвижника») и которую относят к концу пятнадцатого века н. э. [73]. Оба сочинения представляют собой исступленное излияние чувств, и оба прославляют высшую форму недвойственного постижения.

Авадхута-гита приписывается Даттатреи, полумифическому духовному наставнику, которого возвысили до положения божества [74]. Жизнеописание мудрого Даттатреи изложено в Маркандея-пуране (глава 16), в разделе, относящемся, похоже, к четвертому веку н. э. Там описывается чудесное рождение одного из великих блаженных подвижников Индии.

Согласно данному повествованию, некий брамин по имени Каушика вел распутную жизнь, потеряв состояние и здоровье вследствие своей безрассудной страсти к одной особе легкого поведения. Его супруга Шандили тем не менее оставалась ему верна. Однажды ночью она даже повела своего больного мужа в дом этой женщины. По пути с мужем на плечах она наступила на мудреца Мандавью, который лежал на дороге едва живой. Мандавья, которого страшились за действенность его проклятий, немедленно пригрозил им обоим смертью с восходом солнца. Невинная женщина со всем жаром стала молиться, взывая к солнцу, чтобы то вообще не всходило, и тем самым ее муж остался бы жив. Ее искренняя молитва была услышана. И тогда уже все божества стали роптать, обратившись за помощью к Анушуе, супруге знаменитого мудреца Атри, убедить Шандили восстановить мировой порядок. Анушуя, олицетворение женской добродетели, уговорила Шандили на том условии, что после восхода солнца жизнь Каушики будет сохранена.