Энциклопедия йоги

В 1993 г. в моей духовной жизни произошел новый поворот. После многих лет самостоятельного движения по духовному пути я повстречал ламу Сэю Чопэл ([тиб.] Segyu Choepel; [санскр. — кит.] Ша-кья Цзанпо), который стал моим наставником на духовном пути. Он является посвященным не только в буддизм Ваджраяны, но и в бразильское шаманство. Посредством его дружбы и опытного руководства я постоянно открывал для себя новые уровни духовного развития, но особенно мне открылось животворное измерение идеала буддийского бодхисаттвы. Может показаться странным, что после стольких лет изучения и практикования индуистской йоги я был вовлечен в буддийскую [практику] садхану. Но все проясняется, если взглянуть на это сквозь призму духовного становления, осознавая, что мы являемся результатом всех наших прошлых желаний — не только желаний нынешней жизни. Кроме того, индуизм и буддизм имеют много общих представлений и практик, и в случае некоторых средневековых сиддхов мы даже затрудняемся определить, были ли они индусами или же буддистами. Помимо этого, как сумел показать святой девятнадцатого века Шри Рамакришна, если мы следуем до конца по любому из духовных путей, нам открываются одни и те же духовные истины, и в итоге мы приходим к самой Реальности, иначе Истине.

Я давно утвердился в мнении, что духовная жизнь предстает нескончаемым путем открытия [нас самих], который не прекращается вплоть до нашего последнего вздоха и продолжается после. Прекрасно сознавать, что страстный искатель истины всегда найдет поддержку в преодолении следующей ступени на его пути. В своей жизни я в полной мере ощущал такую поддержку, хотя часто в весьма неожиданной форме.

Я чувствовал необходимость предварить этот том кратким автобиографическим очерком, поскольку даже самое что ни на есть «объективное» исследование окрашивается личными тонами: я подхожу к истории, философии и психологии йоги не как любитель древностей, а как самый глубокий почитатель индийского духовного гения, оттачиваемого на протяжении столетий. Я убедился в ее действенности на собственном примере и на примере других, более просвещенных в духовном плане, нежели я.

Я, естественно, являюсь приверженцем тех духовных традиций Индии, которые требуют подлинных усилий по преодолению Я. Мой опыт в их практиковании дает мне смелость утверждать, что представленные там основополагающие взгляды достоверны и заслуживают внимательного к ним отношения. Я к тому же убежден, что всякий, кто желает оспорить эти взгляды или цели, должен делать это на основе личного опыта и собственной проверки, а не исходя из одних только теоретических выкладок. Короче говоря, тот, кто испытал экстатическое состояние (самадхи), наверняка не сможет усомниться в его истинной значимости и желательности. Переживание блаженного покоя в недвойственном состоянии сознания, когда все резкие различия между существами и вещами «превозмогаются» (используя удачное выражение Да Фри Джона), неизбежно изменяет наши взгляды на все духовные искания и мировые священные традиции, не говоря уже о том, как мы воспринимаем все и вся вокруг себя.

Вместе с тем я пришел к заключению, что такие высшие состояния сознания, хоть и являются чрезвычайными достижениями, по существу не более значимы, чем наше обыденное сознание. Всякий опыт полезен в той мере, в какой облегчает наше духовное пробуждение, но только просветление — оказывающееся не просто переходным состоянием ума — обладает исключительной ценностью, поскольку открывает Реальность как таковую. А до достижения просветления важно как раз то, как мы распоряжаемся видением, открывшимся нам в необычных состояниях сознания, в наших повседневных отношениях с окружающими и жизнью вообще. Как сказал мой старший сын, когда ему было двад цать два года: «Все сводится к тому, любим мы или нет». Как было бы хорошо, если бы к этой простой истине я пришел в его возрасте!

Осью духовной жизни является самопреодоление в качестве неизменной указующей вехи. По моему мнению, самопреодоление оказывается не просто стремлением к достижению измененных состояний сознания. Оно также подразумевает постоянную готовность преображаться, и, в понимании Майстера Экхарта, «сверхображаться» посредством высшей Реальности, чье существование и благосклонность открываются нам в созерцательном и исступленном состоянии.