Энциклопедия классической греко-римской мифологии

Литература. Wissowa, «Religion und Kultus der Romer» (1902; основное изложение предмета, после которого все более ранние руководства оказались устаревшими); Зелинский, «Рим и его религия» («Вестник Европы», 1903, январь-февраль).

§ 12. Эллинизация римской религии в эпоху роста римского государства, т. е. в период времени от изгнания Тарквиниев до конца 2-й Пунической войны (приблизительно 500–200 гг.). Первым источником эллинизации римской религии была северная соседка Рима, Этрурия, давно уже эллинизованная в религиозном отношении. Тарквиний Гордый не только построил храм своей капитолийской троице, но и поставил в нем глиняные кумиры трех чествуемых божеств, внося этим элемент трансцендентности в римскую религию, которой он был принципиально чужд. Еще более решающее значение имело проникновение в Рим, при том же Тарквинии, дельфийской религии: через свой филиальный храм в италийских Кумах дельфийский Аполлон навязал Риму «Сивиллины книги», которые были приняты в Риме как книги судеб римского государства. Важность этих книг была троякая: 1) справляясь в них в тревожные для государства минуты, римляне находили в них нередко ответ, что следует учредить культ такому-то (обязательно греческому) богу; таким образом целый ряд греческих божеств проник в Рим, где получил культ по греческому образцу. Главными были: сам Аполлон с Артемидой и Лето, Деметра с Корой. Последним приобщенным таким образом культом был культ малоазиатской Великой Матери богов, в последние годы 2-й Пунической войны (см. ниже). При этих приобщениях имена греческих божеств были иногда удерживаемы (например, Аполлон, Латона), иногда переделываемы на латинский лад (Полидевк – Поллукс, Геракл – Геркулес, Персефона – Прозерпина), иногда же заменяемы соответственными латинскими (т. е. приобщаемое греческое божество было отождествляемо с каким-нибудь римским: Деметра с Церерой, Афродита с Венерой, Артемида с Дианой и т. д.). Когда римляне ознакомились с греческой литературой, причем посредником был театр – сначала комедия, а в III в. и трагедия, – то вся греческая мифология была приурочена к римским божествам, что окончательно способствовало пониманию последних в греческом, трансцендентном смысле и в то же время внесло смуту и соблазн в римские религиозные представления. Это вторжение греческих божеств имело, впрочем, также немаловажное политическое значение: так как оно состоялось одновременно с борьбой сословий, то приобщаемые греческие божества стали естественным оплотом плебеев, между тем как боги-старожилы были покровителями патрициев. Храм Цереры, Либера и Либеры был присутственным местом народных трибунов и хранилищем их архива. 2) Вторым последствием принятия Сивиллиных книг было то, что к ним – так как они были написаны по-гречески – были приставлены толкователи (duoviri, затем decemviri, наконец quindecimviri sacrorum). Эта «сакральная коллегия» стала, рядом с коллегией понтификов, вторым центральным органом сакрального дела в Риме; именно эта двойственность центров характерна для религиозного развития Рима, точно так же как для государственного (консульство и трибунат) и правового (jus Quritium и jus gentium). Сакральная коллегия ведала культы греческих «новоседов», понтифики – культы римских «старожилов», к которым были присоединены и италийские новоседы. Вследствие большей эффектности греческих культов значение сакральной коллегии постепенно возрастало, в ущерб понтификам, и эллинизация римской религии делала быстрые успехи. Апогеем этого движения была эпоха второй Пунической войны. 3) Третьим последствием было соединение легенды о началах Рима с родиной Аполлона, Троей: создалось представление, что Ромул, основатель Рима, был потомком (первоначально – внуком) Энея, бежавшего из Трои после ее взятия греками. Этим участь Рима была мистически связана с участью знаменитого легендарного города: явилось представление, что и Риму суждено пасть (или переродиться) через определенный промежуток времени; «сумерки богов» из религии Зевса были перенесены на почву римской истории. Это ожидание катастрофы, особенно сильное в I в. до Р. Х., немало способствовало государственному перевороту, положившему конец республике.