Энциклопедия «Литература и язык» (без иллюстраций)

В книге Бытия содержатся основные представления о сотворении мира в результате акта Божественного творчества. Исторические книги Ветхого Завета посвящены истории еврейства как богоизбранного народа. Расцвет еврейского государства связан с фигурами Давида и Соломона. Им же принадлежит авторство ряда учительных (т. е. назидательных), но вместе с тем наиболее поэтичных книг, определяемых в иудаизме как Писания (см. Псалмы, Екклезиаст, «Песнь Песней»).

Пророческие книги повествуют о приходе Мессии, Спасителя человечества от Зла.

Священные книги Ветхого Завета повествуют о событиях, выходящих за рамки обыденного, не всегда доступных человеческому пониманию. Язык Ветхого Завета насыщен аллегориями, яркими образами (см. Библеизмы).

В рус. поэзии классицизма, помимо переложений Псалмов, образы канонических книг использовались М. В. Ломоносовым («Ода, выбранная из Иова»), А. П. Сумароковым, Н. М. Карамзиным. А. С. Пушкин использует библейские темы и образы в ряде стихотворений («Пророк», «Ангел», «Когда владыка ассирийский…»); ветхозаветные мотивы встречаются в лирике В. А. Жуковского, Ф. Н. Глинки, А. С. Грибоедова, В. К. Кюхельбекера, К. Д. Бальмонта, И. А. Бунина, В. Я. Брюсова.

В'EЧНЫЕ 'OБРАЗЫ, мифологические, библейские, фольклорные и литературные персонажи, ярко выразившие значимое для всего человечества нравственное и мировоззренческое содержание и получившие многократное воплощение в словесности разных стран и эпох (Прометей, Одиссей, Каин, Фауст, Мефистофель, Гамлет, Дон Жуан, Дон Кихот и др.). Каждая эпоха и каждый писатель вкладывают в трактовку того или иного вечного образа свой смысл, который обусловлен их многокрасочностью и многозначностью, богатством заложенных в них возможностей (напр., Каин толковался и как завистник-братоубийца, и как смелый богоборец; Фауст – как маг и чудодей, как любитель наслаждений, как учёный, одержимый страстью к познанию, и как искатель смысла человеческой жизни; Дон Кихот – как фигура комическая и трагическая и т. п.). Нередко в литературе создаются персонажи-вариации вечных образов, которым придаются иные нац. черты, или они помещаются в иное время (как правило, более близкое автору нового произведения) и/или в необычную ситуацию («Гамлет Щигровского уезда» И. С.Тургенева, « Антигона» Ж. Ануя), иногда – иронически снижаются или пародируются (сатирическая повесть Н. Елина и В. Кашаева «Ошибка Мефистофеля», 1981). Близки к вечным образам и персонажи, чьи имена стали нарицательными в мировой и нац. литературе: Тартюф и Журден («Тартюф» и «Мещанин во дворянстве» Ж. Б.Мольера), Кармен (одноимённая новелла П.Мериме), Молчалин («Горе от ума» А. С. Грибоедова), Хлестаков, Плюшкин («Ревизор» и «Мёртвые души» Н. В. Гоголя) и др.

В отличие от архетипа, отражающего прежде всего «генетические», изначальные особенности человеческой психики, вечные образы всегда являются продуктом сознательной деятельности, имеют свою «национальность», время возникновения и, следовательно, отражают не только специфику общечеловеческого восприятия мира, но и определённый исторический и культурный опыт, закреплённый в художественном образе.

ВИД ГЛАГ'OЛА, грамматическая категория, объединяющая все глагольные формы. Общее значение вида глагола – осуществление события во времени. Один вид представляет событие в его осуществлении (несовершенный), другой – в его пределе (совершенный). Семантика вида очень сложна (её изучает особая лингвистическая дисциплина – аспектология), однако в его определении ошибиться трудно, достаточно задать вопрос: что делать? – несовершенный вид, что сделать? – совершенный.

Средства выражения вида глагола – суффиксы, чаще несовершенного вида (-ыва/-ива), приставки – совершенного (записать, дописать, переписать).

Глаголы имеют видовые пары (собирать/собрать), иногда цепочки (писать/записать/записывать). Видовую пару могут составить и разнокорневые глаголы (искать/найти).