Энциклопедия «Литература и язык» (с иллюстрациями)

Отец из-за своего иранского происхождения в 1938 г. был выслан из СССР. Будущий писатель рос в семье родственников по материнской (абхазской) линии. В 1947 г. поступил в Московский библиотечный ин-т (ныне Ин-т культуры), в 1951 г. перевёлся в Литературный ин-т (окончил в 1954). Был литературным сотрудником газет «Брянский комсомолец» (1954—55) и «Курская правда» (1955—56). С 1956 г. жил и работал в Сухуми, с нач. 1990-х гг. – в Москве. Начал печататься с 1952 г. Выпустил сборники стихов («Горные тропы», 1957; «Доброта земли», 1959; «Зелёный дождь», 1960; «Дети Черноморья», 1961; «Молодость моря», 1964) и рассказов («Тринадцатый подвиг Геракла», «Запретный плод», оба – 1966), в которых проявил себя мастером этнографического бытописания. Мгновенную и громкую известность принесла Искандеру сатирическая повесть «Созвездие Козлотура» (1966) – полный юмора и гротеска рассказ об одном типичном явлении советского времени, очередном т. н. «почине», всегда обязательном для поддержки массами, но не всегда продуманном и целесообразном. Противостояние трезвого народного сознания и реального трудового опыта волюнтаризму властей раскрывается автором на примере абхазского села, которому предписано срочно заняться скрещиванием козла с туром для выведения некой якобы необыкновенно продуктивной породы, от чего мудрые сельчане дипломатично и твёрдо отказываются («Начинание хорошее, но не для нашего колхоза» – эта фраза героя Искандера стала крылатой). Отличающий повесть сплав нац. колорита, богатой сатирической палитры (от мягкого юмора до беспощадного сарказма), лиризма и социального обличения характерен и для других произведений писателя. Многие из них написаны от лица ребёнка, чьё наивное восприятие помогает отчётливее передать как радость бытия, так и несоответствие «естественного» сознания «неестественной» действительности (роман «Сандро из Чегема», 1973–89, полное издание 1989, состоящий из публикуемых с 1966 отдельных фрагментов, где главный герой – образ, родственный Ходже Насреддину и Тилю Уленшпигелю, – может выступать и юношей, и стариком; цикл повестей о Чике и др.). Среди др. многочисленных произведений писателя, чьё своеобразное творчество отмечено рядом отечественных и зарубежных литературных премий, – психологическая повесть о типе женщины-хищницы «Морской скорпион» (1977), нравоописательная повесть «Маленький гигант большого секса» (1979), рассказ «Чегемская Кармен» (1986), философско-политическая сказка-антиутопия «Кролики и удавы» (1982), насыщенные автобиографическими мотивами, ностальгическими или острокритическими размышлениями повести о недавнем прошлом и настоящем своей страны («Сумрачной юности свет», 1990; «Думающий о России и американец», 1997), сборник «Сюжет существования» (1999).

«ИСКУ́ССТВО ДЛЯ ИСКУ́ССТВА» («чистое искусство»), эстетическая концепция 19 – нач. 20 в., утверждающая самоцельность и самодостаточность художественного творчества, независимость искусства от политики, идеологии и злободневных общественных проблем, провозглашающая высшей целью искусства создание красоты, а не моральную или общественную проповедь. Концепция «искусство для искусства» бытовала преимущественно в поэзии и художественной критике. Часто она являлась реакцией на повышенный «утилитаризм» отдельных школ и направлений, как это было в России в сер. 19 в. при господстве «гражданской» поэзии и «реальной» критики (Н. А. Некрасов, Н. Г. Чернышевский, Н. А. Добролюбов и Д. И. Писарев; характерна критика ими А. С. Пушкина как «идеолога» «искусства для искусства»), которым противопоставили себя сторонники «чистого искусства» – А. А. Фет, А. В. Дружинин, П. В. Анненков, А. Н. Майков, позднее Ап. Григорьев, А. К. Толстой. Во Франции в 1840–60-е гг. последовательными приверженцами «чистого искусства» были «парнасцы» (Л. де Лиль, Т. Готье). Позже, в эпоху декаданса, «искусство для искусства» приводит к постановке эстетического выше этического и упоению красотой зла и порока (у французских «проклятых» поэтов, у Ш. Бодлера и О. Уайльда), к стремлению создать мир красоты вопреки действительности, к утопической вере в преображение жизни искусством или к уходу от жизни в «башню из слоновой кости» у рус. символистов на рубеже 19–20 вв. (К. Д. Бальмонт, Ф. К. Сологуб, Вяч. Иванов и др.).