Энциклопедия магии

Возможно, причина была еще и в том, что свинец – довольно тяжелый металл, следовательно, он обладает большим удельным весом, поэтому и серебра из него предполагалось получить достаточно много. Кроме того, свинец, как и серебро, использовался при изготовлении зеркал, а потому мог также считаться «волшебным». Тем не менее, несмотря на эти «чудесные» характеристики, в ряду семи основных металлов свинец занимает наименее почетное место – последнее. Непосредственно же за ртутью следует медь.

Этот металл древние греки посвятили богине любви и красоты Афродите, более известной под латинским вариантом своего имени – Венера. В определенной мере она тоже привлекала внимание алхимиков (хотя и в меньшей степени, нежели ртуть или серебро), и главным образом из-за своей пластичности, а также благодаря легкой растворимости в серной кислоте и способности взаимодействия с азотной. Кроме того, как уже говорилось выше, медь служила своеобразным символом богини красоты – Венеры, а потому вполне может считаться определенным земным воплощением этой богини. Именно поэтому она оказалась достойной того, чтобы ее превратили в золото.

Медь еще издавна входила в тройку лучших металлов и занимала далеко не последнее место в производстве посуды, а у некоторых народов – и при производстве украшений, например в Древней Греции. Алхимики применяли ее в качестве катализатора химических реакций – для ускорения процесса превращения ртути или свинца в золото и серебро. Помимо прочего, медь пытались превратить в золото также в силу ее с ним цветового сходства.

Но медь – не последний металл, который алхимики использовали в своих опытах. За этим очень важным элементом следует еще один, без которого современные люди не мыслят своей жизни, – железо. Этот металл стал в свое время настоящим открытием человечества, перевернувшим все представления людей о природе. Его символ – древнегреческий бог войны Марс, поскольку оно применялось в основном для изготовления оружия или, опять же, орудий, но уже сельскохозяйственных. По своему «происхождению» оно мало подходило на роль сырья для серебра и уж тем более золота, но, возможно, оно могло помочь ртути или свинцу в этом «превращении», хотя, видимо, иногда и заменяло их. Ведь железо гораздо более широко распространено в природе, нежели ртуть или свинец.

Кроме того, алхимики не теряли надежды превратить этот металл в золото, поскольку считали его в некоторой степени «нечистым», а точнее, «больным». Иными словами, этот металл надо «лечить», и они пытались это сделать путем переплавки его в «благородное» вещество. Технология превращения так называемых «землистых» веществ в золото называлась хризопеей, а преобразование второстепенных элементов в серебро именовалось аргиропеей.

Но прежде чем железу суждено превратиться в золото, ему следовало пройти многоступенчатую «очистку» – один из главнейших алхимических приемов, принцип которого, впрочем, как и всей алхимии в целом, состоял в том, чтобы достигнуть недостижимого – т. е., во-первых, того самого сочетания несочетаемого, а во-вторых, – совершенства, той самой третьей ступени познания, которую они называли Божественным знанием.

Одним из таких недостижимых стремлений была попытка превращения в золото последнего представителя этой пресловутой таблицы – олова, по своим качествам являющегося поистине волшебным металлом: несмотря на «металлическую» твердость, при перепаде температуры ниже 40 °C сильно меняется его плотность и оно мгновенно превращается в серый порошок. Это преобразование может служить своеобразным символом тщетности попыток алхимиков достигнуть недостижимого, познать непознаваемое.

Но смысл работы магов как раз и состоял в том, чтобы подняться до той ступени бытия, выше которой нет уже ничего. Они в глубине души стремились достигнуть того уровня сознания, который на тот момент (а возможно, и не только на тот) был доступен исключительно Богу. Именно эта определенная мера тайны, а скорее, даже дерзости так привлекала алхимиков.

Тем не менее это не было простым «увлечением» или попыткой сравняться с Богом: все ритуалы алхимиков исполнялись смысла, и каждый из них, несомненно, наделялся собственным, присущим только ему значением. Важна была каждая мелочь – любое отклонение от предписанного ритуалом действа влекло за собой провал всего эксперимента. Поэтому для алхимиков имело такое значение строгое распределение «инвентаря» в соответствии с днями недели (т. е. по главенствующей в этот день планете).