Энциклопедия мифов. Подлинная история Макса Фрая, автора и персонажа. Том 1. А-К

За этими увлекательными размышлениями я не успел заметить, как наше такси свернуло на улицу Маяковского. Спохватился, когда за окном уже засверкал в сиропе фонарного света сизый кафель пятиэтажки. Тут же повернулся к другому окну и убедился, что давешнее наваждение рассеялось: вывески кафетериев сияют жалкими неоновыми заплатками на фоне ультрамариновой роскоши новорожденной ночи; городские бездельники снуют в лабиринтах белого пластика – от столика к столику, от приятеля, к приятелю; даже старухи с семечками еще сидят на своих табуретах, не спешат отправляться по домам: клиенты-то – вот они!

Я расслабленно откинулся на спинку сидения. Все моря Вселенной были мне по колено теперь, когда зыбкие топи опасных, не мною вымечтанных, чудес расступились, чтобы дать мне дорогу. Я наконец почувствовал, что вернулся обратно. Откуда– на этот вопрос я предпочел бы не отвечать даже себе. Себе, собственно, в первую очередь.

36. Буркут-баба

В одном из <мифов> Аллах обещает удовлетворить любое желание того, кто простоит 40 суток на одной ноге.

«Фронсы» оказались симпатичные. По-русски говорили с легким акцентом, каждый искажал каноническую, привычную уху звукопись на свой манер, но словарным запасом они обладали фантастическим. Особенно белобрысая, коротко стриженая немка Клара; ее спутники, голландец и американец, объединенные немыслимым для чужих друг другу людей внешним сходством, были молчаливыми, приветливыми интровертами и словно бы просто создавали фон для ее непрерывного бенефиса. Пока мы чинно пили кофе в баре (вопреки тормановским байкам, блудные иностранцы вели трезвую жизнь, по крайней мере, сегодня), она обрушивала на меня ничего не значащие сведения о себе и своих приятелях – обычный информационный мусор, пригодный лишь для натурального обмена при первом знакомстве. Сообщения перемежались сдержанными комплиментами моему мастерству «создавать настоящий кошмар на пустом месте», – формулировка, впрочем, принадлежала не Кларе, а молчаливому голландцу Дитеру. Комплименты я слушал вполуха: ждал, когда беседа вступит в свою деловую фазу. А она все не вступала.

«Ну и черт с ними, – решил я. – Нефиг губу раскатывать, и так все круто, двести рублей на дороге не валяются, а в кармане моем очень даже лежат». И расслабился. Спросил: «Ну что, пойдем ко мне?» Общество возрадовалось. О вкусах, конечно, не спорят, но я бы, дай мне волю, до утра в «Белом» сидел, а эти пулей вылетели на улицу.

Отправились: я впереди, показываю дорогу, суровый трезвый Торман замыкает шествие. Присматривает, чтобы клиенты не удрали, так, что ли?

– Скажите пожалуйста, Макс, – вдруг ожил американец Стив, молчавший до сих пор столь упорно, что я уж решил было, будто парень всю жизнь имел твердую «двойку» по этой своей «русистике». То есть здороваться по-русски его худо-бедно за пять лет в университете научили, но это – все!

Однако оказалось, что с русистикой у Стива полный порядок. Просто он был самым деловым человеком в этой маленькой компании, на ерунду вербальных усилий не тратил.

– А доводилось ли вам когда-нибудь работать по заказу? – он спросил не просто вежливо, а почти робко. Словно предполагал, что, услышав такое, я, как подобает великому художнику, смертельно оскорблюсь, побледнею, задушу всех присутствующих голыми руками, а потом убегу прочь, сотрясая ночь сдавленными рыданиями.

– Если бы я не делал работу по заказу, я бы сдох от голода десять лет назад, – отвечаю этому наивному капиталисту с воистину пролетарской снисходительностью. – Откровенно говоря, только тем и занимаюсь, что по заказу работаю.

Иностранцы, кажется, удивились. Наличие свободного предпринимательства в стране недостроенного коммунизма, очевидно, не вписывалось в рамки известной им концепции мироустройства. По крайней мере, они дружно умолкли. Переваривали информацию.

– Но это просто замечательно, – говорит наконец Стив. – Раз так, вам будет не сложно принять участие в нашем проекте. Конечно, если он вас заинтересует…

Земля совсем было собралась уйти у меня из-под ног, но я на нее цыкнул. Нашла время, сучара! Тут такие дела творятся…

– А что за проект? – голос мой звучит так спокойно, словно мне и правда не очень интересно, будто бы из вежливости только спрашиваю. Высший пилотаж, вот уж не ожидал от себя!

– Через полтора года мы будем делать международную выставку, – будничным тоном объясняет он. – Название проекта – «Мизантропия»…

– «Мизантропия»?!

Ушам своим не верю.

– Сами понимаете, ни один фонд не выдал бы нам грант на реализацию такой концепции, но… К счастью, у Клары богатый дедушка.