Энциклопедия наших жизней: семейная сага. Истоки. Книга 4. Детство и юность Ираиды Глава 3

ИРУСЯ, ДОРОГАЯ, ЗДРАВСТВУЙ!

Я не знаю, чем можно утешить тебя, не знаю, что тебе посоветовать в создавшемся положении, а дружба без возможности помочь – это не дружба.

Но, в любом случае, где бы далеко я не была, ты можешь рассчитывать на самое тёплое сочувствие и глубокое понимание.

Мне очень тяжело, что Толька оказался подлецом, что так странно мог поступить с тобой и со всеми нами. Я просто не могу до сих пор понять, что же толкнуло его на женитьбу, а потом на развод, если он не любил. Всё это мне казалось затянувшейся и глупой шуткой.

Но твоё последнее письмо не оставило сомнений. Если бы я была на твоём месте, отчаяние моё было бы так же велико. Но, Ирочка, нет безвыходных положений, как нет в жизни одного сплошного несчастья. Ты помни об этом даже в самые чёрные дни. И помни, что на свете много хороших людей. Что, если один негодяй сумел испортить тебе мнение о них, то всё равно верь, что хороших людей значительно больше.

Здесь, вдалеке, я не нахожу себе места, потому что, всё время помню об этой об катастрофе дома.

Если бы были крылья, прилетела бы. Но вряд ли сумела изменить что-нибудь. После твоего первого письма я поняла, что мама сляжет от всего этого. Подлец он, даже о матери не подумал.

Я только не могу понять одного – откуда такая пропасть эгоизма у него? До свидания, Ира, и помни, что моя рука – рука друга.

Валя.

Так окончилась моя история с замужеством.

Когда мы виделись с Толей в последний раз, я отдала ему все его письма (предварительно переписав себе на память), а он мне вернул мои. Таким образом, мне удалось здесь привести всю нашу, не очень большую, переписку.

В настоящее время, муж Стэллы – Саша часто шутит по поводу того, что некоторые поступки мои напоминают еврейские. Он так и говорит, после каких-нибудь наших шуточек или поступков – «А ещё говорите, что вы не евреи».

А Ёлка его подзуживает – «Конечно, евреи». А я добавляю – «Да это у нас родня есть еврейских кровей, и то – полу евреи»…

А вот сейчас я думаю – а зачем Судьба свела меня с Толей Гейбер? Мать у него – русская, а отец – еврей. Он в паспорте русский. Когда мы расписывались, он даже предложил мне, что возьмёт мою фамилию – Степанов. Я тогда не задумывалась на эти темы, каково быть и жить под фамилией Гейбер. И сама настояла на том, что возьму его фамилию. Правда, паспорт я не успела поменять, а потом уже, после развода и менять не нужно было. Правда в паспорте теперь стояло две печати: регистрация о браке, и о разводе.

Так вот, я теперь думаю, может быть, Бог специально так построил мою судьбу, чтобы первым моим мужчиной стал полу еврей? Да вообще, нужно покопаться в родословной. Я шучу…

Но помню такой разговор. Однажды в Дзержинку приехали к нам мои родственники одновременно Вика Мейстрик и Светлана Фирсова (внучка А. А. Мейстрика). Ну, так совпало. Сидели они на диване в квартире мамы и спорили. Света перед этим съездила по туристической путёвке в Чехословакию. Ей хотелось отыскать нашу родню, или что-нибудь узнать о предках. Она даже обратилась в местный Совет. Но ей там ответили, что у них, почитай, в каждом втором доме живут Мейстрики. А Вика пошутила – «А, может быть, Мейстриковичи?». Ну, да ладно. Какая теперь разница – кто они были – Мейстрики, Варсобины, Степановы. Если покопаться, так в каждом из нас намешано много всякой разной крови, и у всех, в первую очередь – татарской

Часть 3 Преддипломная практика

1956 год

Когда я проходила зимнюю практику, я мучилась оттого, что на морозе у меня всё время слезились глаза.

У меня с детства была предрасположенность к близорукости. С годами она развилась до – 7 диоптрий, в те годы была порядка 5-и.