Читаем Энциклопедия наших жизней. Семейная сага. Наша доченька – Стэлла. Том 2 полностью

Нужно было выгулять Дину. Выпустили и она моментально из белой превратилась – в крапинку, черную! Фи! Прежде, чем помыть, решили отнести её погулять на травку. В лес по тропинке мы входили на цыпочках, обратно выбирались в диком ужасе. До чего же это место отдыха было загажено. В прямом смысле – людьми загажено так, что маленькой собачке негде было ступить на свои малюсенькие четыре лапки.

А в небольшой канаве, тянущейся вдоль площадки, была устроена свалка для мусора.

Позже мы убедились, что почти все площадки отдыха в таком же состоянии. (А в Белоруссии, куда мы ездили каждую осень к БАТЕ – папиному отцу, уже были места отдыха для туристов, где под навесом стоял столик, а вокруг – скамьи или пни для сиденья).

Нужно отметить, что также используются лесозащитные полосы и придорожные перелески. Конечно, не трудно взять лопату и закопать за собой мусор, но укоренившаяся грязь как бы призывает к дальнейшим беспорядкам. Это всё равно, что принести на свалку свой хлам и закапывать его там.

И так ли виноваты путешественники, останавливающиеся на недолгий отдых и продолжающие в этой грязи с недоумением искать мусорные баки и туалет, а потом, отчаявшись в своих поисках, приобщающие свои отбросы к общим.

На протяжении всего путешествия лишь в двух местах мы видели у дороги, недалеко от автобусной остановки – туалеты.

К сожалению, туалеты имеются даже далеко не на всех заправочных станциях. И не очень-то приятно писать о таких вещах, но почему однажды не введут, в соответствии с каким-нибудь утвержденным «порядком», обязательно устроенные на площадках отдыха – туалеты и специально выкопанные мусорные ямы, в которых легко можно было бы сжигать мусор, а ямы дезинфицировать, присыпать и по мере наполнения – закапывать и передвигать на новое место? Ну, скажете – что захотели! Подайте им ещё и воду колодезную! А как было бы здорово-то! Умылся, освежился колодезной водой, отдохнул и поехал дальше…


Мы, конечно, не отдохнули, но позавтракали курицей. Дину вымыли и на время завтрака закрыли в машине. Кстати, после первого курьеза с маминым халатом, Дина выработала чёткую привычку – не есть во время езды, и пить только на остановках и то, если очень хочется. Обедала Дина в ужин, когда останавливались на ночлег. Люди при всём желании (люди – это мы) уподобиться Дине не могли. Есть нам хотелось иногда чаще, чем нужно, а в питье мы себе не отказывали никогда. Сырой, по возможности – холодной водой наполняли мы двухлитровую бутылку, которую ставили у меня впереди и периодически, после чьей-нибудь реплики – "дай воды!" – прикладывались по очереди к этой заветной бутылке.


Итак, мы позавтракали и поехали дальше. Где-то через сто с небольшим км. заехали на заправку и обнаружили, что лопнула камера у заднего правого колеса. Заменили колесо. Маму, соответственно, пересадили на левое.


На спидометре – 68944. От дома – 389 км.


По дороге, вдоль деревень всё время встречаются базарчики – большие и маленькие. Напротив домов, у дороги выстроены специальные скамеечки, на которых выставлен аппетитный товар. Часто рядом нет продавцов.

Остановившись, по наитию – идёшь к ближайшему дому узнать о цене. У нас продуктов хватало, тем не менее, за день мы купили:


– ведро яблок – 2 руб.

– ведро старой картошки – 1–50 руб.

– малины на 2 руб.

– малосольные огурчики – 0–20 руб.

– семечек на 0–60 руб. и

– свежую морковку на 0–30 руб.

– – – – – – – – – —

Итого = 6–60 руб.


И яблоки, и огурцы и малину – все уничтожили мгновенно, с каким-то остервенением, как будто до сих пор были всего этого лишены.

Малину решили потянуть до остановки, чтобы не перепачкаться в машине. Тем не менее, мы перепачкали малиной и вишней в машине всё, что можно было: и чёрное и белое – всё было в малиновых подтёках. Были перепачканы книги и журналы – «Искатель» и даже сумели капнуть мне на пиджак. Удивительная способность – чего-нибудь не желая делать, делать именно то, что не желаешь.


18–30. Заправились в бак – 20 литров.

На спидометре – 69187. От дома – 632 км.


По плану должны были ночевать в Воронеже у Толика Дудко (папин двоюродный брат). Но, когда поравнялись с Воронежем, для ночлега было рано. Решили поехать дальше.


Ехали и жевали, жевали и ехали. Когда начало темнеть, решили искать место для ночлега. Многие машины останавливаются на ночлег на обочине дороги или чуть в стороне. Мы же решили ночевать с комфортом. Проехав мост через Дон, свернули с дороги и проехали подальше в заросший берег.

Там уже остановилась на ночлег одна машина. Мы расположились невдалеке. Наверное, чуть ли не единственный раз мы постарались устроиться на ночлег так, как это предусмотрено туристическими правилами: поставили палатку, надули матрацы. Разложили столик, вскипятили чай, сварили картошку и даже выпили по приличному глотку водочки. У нас было 10 бутылок закрытых и одиннадцатая – открытая (подаренная на второй день свадьбы соседей – на похмелье).

Её – то мы и начали «уговаривать» за мамино здоровье и за начало путешествия.

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
10 гениев науки
10 гениев науки

С одной стороны, мы старались сделать книгу как можно более биографической, не углубляясь в научные дебри. С другой стороны, биографию ученого трудно представить без описания развития его идей. А значит, и без изложения самих идей не обойтись. В одних случаях, где это представлялось удобным, мы старались переплетать биографические сведения с научными, в других — разделять их, тем не менее пытаясь уделить внимание процессам формирования взглядов ученого. Исключение составляют Пифагор и Аристотель. О них, особенно о Пифагоре, сохранилось не так уж много достоверных биографических сведений, поэтому наш рассказ включает анализ источников информации, изложение взглядов различных специалистов. Возможно, из-за этого текст стал несколько суше, но мы пошли на это в угоду достоверности. Тем не менее мы все же надеемся, что книга в целом не только вызовет ваш интерес (он уже есть, если вы начали читать), но и доставит вам удовольствие.

Александр Владимирович Фомин

Биографии и Мемуары / Документальное
Николай II
Николай II

«Я начал читать… Это был шок: вся чудовищная ночь 17 июля, расстрел, двухдневная возня с трупами были обстоятельно и бесстрастно изложены… Апокалипсис, записанный очевидцем! Документ не был подписан, но одна из машинописных копий была выправлена от руки. И в конце документа (также от руки) был приписан страшный адрес – место могилы, где после расстрела были тайно захоронены трупы Царской Семьи…»Уникальное художественно-историческое исследование жизни последнего русского царя основано на редких, ранее не публиковавшихся архивных документах. В книгу вошли отрывки из дневников Николая и членов его семьи, переписка царя и царицы, доклады министров и военачальников, дипломатическая почта и донесения разведки. Последние месяцы жизни царской семьи и обстоятельства ее гибели расписаны по дням, а ночь убийства – почти поминутно. Досконально прослежены судьбы участников трагедии: родственников царя, его свиты, тех, кто отдал приказ об убийстве, и непосредственных исполнителей.

А Ф Кони , Марк Ферро , Сергей Львович Фирсов , Эдвард Радзинский , Эдвард Станиславович Радзинский , Элизабет Хереш

Биографии и Мемуары / Публицистика / История / Проза / Историческая проза