Энциклопедия наших жизней. Семейная сага. Наша доченька – Стэлла. Том 3. Зрелость

Володя в это время находился в больнице (лечился от очередных запоев). Поэтому в первоочередных работах он не участвовал тоже. Ездили туда на нашей машине. Ей шел уже одиннадцатый год, но нас она выручала в любых ситуациях. Так и здесь – чего только мы не перевезли на дачу Ларисы в это лето.

Согласно общей договорённости, все расходы по даче мы осуществляли пополам. Это и вступительные взносы и другие платы.

Проделана была огромная работа. Стволы срезанных нами деревьев скатили в большой гурт. Они потом были обработаны и пошли на строительство дома.

Пеньки и корни – выкорчеваны. Лариса наняла рабочих, и уже вскоре на участке стоял бревенчатый дом.

На первых порах не было прихожей и веранды, крутые ступеньки вели прямо в дом. Позже была пристроена кухня, веранда, крытое крыльцо. Комната в доме была одна – большая. По всем стенкам стояли кровати. Так что, если приезжала большая компания, всем хватало места.

А из коридорчика на чердачное помещение вела крутая лестница. На чердаке был досками застелен пол. Там, наверху, могла устроиться на ночлег ещё не маленькая компания. А приезжать туда любили многие. Родня у Ларисы была большая, а сама Лариса – очень гостеприимный человек

И не только гостеприимный, но и трудолюбивый. Поэтому не удивительно, что за два – три года весь участок превратился в цветущий сад – огород. Яблони, груши, алыча, слива, ирга и т. д. и т. п.

Мне очень нравилась её цветущая по весне белая сирень. Она позже не раз давала мне отводки, но они почему-то приживались у нас с трудом. Были у Ларисы и огурчики, и зелень, и помидоры. А главной её гордостью была – клубника. Все отпуска и выходные Лариса проводила на даче вместе с Димкой, отпаивая его чаем с мятой, и откармливая овощами с грядки и сладкой клубникой.

Димка до сих пор ездит на свою дачу, любит её, и всё время чего-то перестраивает, достраивает…

Настал момент, когда Володя, (Ларисин муж, Димкин дед) вышел из больницы. Он по сути дела был тяжело больным человеком. Будучи геологом, он всё время был в разъездах. Лариса ездила с ним, вместе с маленькой Танечкой. Они любили вспоминать, как застали потерявшуюся Танюшку, сидящей в большой грязной луже, радом с валяющимися там же свиньями. Часто жили в бараках, палатках…

Однажды, когда Володя работал на вышке, разразился ураган с ливнем, молниями, ветром. Нужно было закрепить что-то на самом верху. И Володя полез. Его сорвало ураганом с вышки, и он упал с большой высоты вниз. Разбился очень. Разорвало селезёнку, пробило голову. Ему сделали операцию, вытащили, как говорят, с того света, но он остался инвалидом. Хотя голова была «зашита», головные боли его не покидали. Сделали опять трепанацию черепа, так как начала развиваться опухоль. Опять «зашили». Но вырезанная опухоль опять возобновилась. И опять – операция. На этот раз "дырку в голове" заделывать не стали. И у него кусочек черепа остался просто затянутым кожей. Нужно было всё время беречь голову. Небольшого неосторожного удара по голове было бы достаточно, чтобы Володя погиб…

Но самое опасное было в том, что ему нельзя было пить вообще. Если он выпивал, он становился агрессивным, если это можно мягко назвать. Он был не вменяемым, опасным для себя и людей… а он пил, и пил почти всё время. В стране в те года функционировали специальные лечебницы для лечения алкоголиков.

Ларисе удалось через родственников завести связь с ведущим доктором такой лечебницы. Естественно, за определённую плату, удавалось Володю регулярно отвозить и оставлять в этой лечебнице на излечение. Режим там был строгий. Через несколько месяцев его выпускали домой. Но через некоторое время всё начиналось снова и повторялось заново, кончаясь лечением.

Вот и опять вернулся Володя домой, и с большой радостью стал заниматься дачей. Лариса, правда, жаловалась, что он всё делал не так. Вдруг начинал рыть колодец не там, где надо, то что-то ломал, то строил вновь по-своему и т. д.

Единственная большая польза от него была – в заготовке брёвен. Он брал топор, уходил через ров далеко в лес, выбирал отличное дерево, срубал его, очищал от коры, и как только ему удавалось – притаскивал это бревно на участок (дачу)…

Но главное, он пил, а если напивался, можно было ожидать самого плохого…

Я писала Ёлке в письме в Дальнегорск, где она проходила практику в геологической партии:

"……Володя Суспицин поссорился на даче с какой-то соседкой, которая пришла срезать около их участка дёрн. Замахнулся топором. Составила милиция акт. Лариса разыграла, что ссора на почве ревности. Наверное, отделаются штрафом……"

Мы пару раз при нём приезжали на дачу, но вскоре поняли, что это не для нас.