Энциклопедия наших жизней. Семейная сага. Наша доченька – Стэлла. Том 4. Перестройка

P. S. Чуть не забыла. Красная шерсть немножко может полинять, так что, при полоскании надо добавить немножко уксуса.

Ещё раз целую.

ЗДРАВСТВУЙ, ДОРОГОЙ МОЙ БРАТИШКА, ЮРОЧКА!

Поздравляем тебя с доченькой! Дай ей бог счастья, здоровье, а самое главное, чтоб выросла она на радость тебе и Стэллочке и всем нам!

Юрик, в конце января месяца мы были все в Москве, не долго, и очень торопились, так как Серёжа должен был ехать на стажировку. Остановились у вас. Тётя Катя забрала Владика из сада и они с Сашей так наигрались, что и домой, не захотел, остался спать, все улеглись в большой комнате. А с утра опять игры, веселье. И в машине насиделись, пока Серёжа с дворниками копался, и во дворе погонялись, потом, как и мы с тобой когда-то наперегонки щец

навернули.

А расставались – слёзы. Саша всё уговаривал с нами поехать, а Владик – "Пусть Саша остаётся". Так они похожи.

Только Владик потемнее. Даже рубашки у них оказались одинаковые. У Саши – коричневая клеточка, у Владика – голубая.

Со Стэллой удалось поговорить по телефону, мы все очень за вас рады. Она чувствуется, держится молодцом, спокойна. А это в её положении очень важно, спокойна мать – спокойно дитя.

Юрочка, я всё ждала у мамы от тебя письмеца. Напиши, родной, как работаешь, как здоровье? Говорили о тебе. Надеялись, что всё-таки увидимся быстрее, чем установлено сроком. Может, будет всё-таки амнистия к 40-летию Победы. Или «химия». Химия – серьёзное испытание, ловушка. Редко, кто не поддаётся искушению, не нарушает режим. Стэллочка, я знаю, хочет сразу к тебе приехать. Это было бы лучшим вариантом, надёжным. Вместе легче перенести все трудности, да и тётя Катя – всё для вас. Как она заботиться о Владике, о Стэлле с Людочкой, господи, если б моя свекровь сделала бы мне хоть тысячную долю того, что тётя Катя вам. Повезло в одном – далеко, хоть вижу редко.

Живём мы, Юрик, не очень, всякого понемногу. Много конфликтов из-за машины. Очень мама, тётя Лена переживают, что Сергей с машиной небрежен, да и к Саше строг. Иначе он воспитывался, другое у нас с тобой было детство, но не хочу я, чтоб Сашка стал солдафоном. Во мне, конечно, говорит обида, обидно за маму, что её обижают, за себя приходится, как бы тянуть всё самой. Я не о домашних делах, всё я могу, ты же знаешь – и сшить, и связать и сготовить. Но, ведь, должен быть и досуг, который можно провести вместе. Ведь существуют и дни разлук, когда думаешь, что прожил бы по другому эти серые, бесцельные дни.

Я всё время терзаюсь тем, что Сергей спокойно может, отсутствуя месяц, не написать ни одного письма, не поинтересоваться хотя бы здоровьем сына.

Убивает меня эта не заботливость, сухость. Чужие люди находят такие отношения просто бессмыслицей. Посуди сам – сладко ли мне?!!

Мама постоянно твердит, что лучше расстаться, приводит очень убедительные доводы. Я часто и сама думаю, что даже одной будет лучше. У него удивительный характер, постоянно молчит, я не помню, когда мы последний раз веселились, просто смеялись. Работы, говорит, много, но ради чего, ради пенсии, вот на пенсии поживём. А молодость – прости, прощай. Думаю, что через 5–10 лет веселья и любви не прибавится.

Прости братишка, что своими строчками нагоню тоску, но ты близкий мне человек, мой брат. С кем мне ещё поделиться!

Ладно, родной, хватит обо мне. Как-нибудь одолеем.

Будь молодцом. Держись там мужественно, не срывайся. Ведь, всё идёт в счёт, когда рассматривается вопрос о досрочном освобождении.

Целуем тебя 1000 раз.

Тётя Ленка, папа, все передают тебе привет, и ждём очень-очень.

Мама всё говорит – кого-кого, а Юрочку очень хочу увидеть. Освободишься, обязательно к ней съезди, она очень тебя любит.

Пиши мне. В Воронеже я буду в начале марта, только не надо никому знать, откуда мне идут письма, а адрес я твой знаю. Очень у меня любопытные и пакостные соседки. Если я не доживу десяток лет, надо благодарить их, общую кухню.

До свидания. Твоя сестра – ЛЮДОЧКА.

18.02.85 г.