Энциклопедия наших жизней. Семейная сага. Наша доченька – Стэлла. Том 4. Перестройка

Затем перекатывали на другой бок, так чтобы он попал на расправленную часть чистой простыни, и тщательно расправив постель, укладывали его на спину.

Он почему-то всегда сползал с подушек вниз, до упора ногами в спинку дивана. И тогда самым трудным было его затащить обратно в верх на подушки.

Итак – 7 лет. Когда мы приезжали, пусть сначала – не каждый день, а потом – через день и ещё позже ежедневно – по очереди с Милочкой, мы же через несколько часов уезжали… И каково было маме. Она же для него готовила, мелко нарезая все кушанья и кормила почти лежачего, подсунув ещё одну подушку под голову. Все санитарные мероприятия выпали в основном только на её долю. Нас с Милочкой он стеснялся.

Всё-таки, он был полным. Маме было уже тяжело ворочать его с боку на бок одной. Мы с Милочкой стали приезжать к ней уже каждый день. Но мне было труднее, чем Милочке. У неё дорога по сравнению с моей была намного короче. Я ездила летом к маме с дачи. Это от Александровки – час езды на автобусе, потом – два часа на электричке от Загорска до Москвы. Затем на метро до Кузьминок, и уже под конец – на маршрутке до Дзержинки.

У мамы – три-четыре часа, и потом та же дорога обратно на дачу. Причём, нужно было по дороге к маме купить кое-какие продукты, а по дороге обратно на дачу – набить большую сумку продуктами тоже.

Я уже также писала о том, что ещё где-то в 1993 г., может быть – в 1994-ом, Олег с Денисом и Т. В. навещали дедушку.

Потом они предложили сделать ему «операцию». Я сначала не поняла, что они имели в виду. Они объяснили, что «операция» будет заключаться в биоэнергетической чистке и подпитке, сначала всего организма, а потом – сосудов головного мозга. Договорились с мамой и папой, поехали к ним – я, Олег, Дениска, Андрюша и Т.В

«Операция» шла долго, больше часа. Сначала все встали вокруг кровати, и стали делать пассы руками. Папа сказал, что чувствует прилив сил. У него даже порозовело лицо. Потом работал только Олег. Ребята только поддерживали энергетикой состояние отца во время «операции».

Когда «операция» окончилась, ребята восторженно смотрели на Олега. А мне сказали – «Вы поняли, свидетелем чего вы сейчас были? Это была операция на человеческом мозгу, без скальпеля. Мы видели, как это происходило. Сейчас сосуды головного мозга у дедушки, как у нормального здорового человека»…

Позже мы не раз, вспоминая этот момент, предполагали, что отец не прожил бы так долго, если бы Олег и ребята не восстановили достаточно мощно его энергетику и потом не подпитывали его биополе ещё несколько раз.

Но болезнь со временем брала своё. Пролежни уже настолько поразили его тело, что спина представляла собой сплошную рану. Мама обрабатывала тело, смазывала, залепляла наклеечками. Но уже ничего не помогало. Он гнил заживо.

Последнее время мы с Милочкой уже не только приезжали на день, но почти каждый день по очереди оставались ночевать.

Была зима. Мы жили уже не на даче, а в Москве. Поэтому дорога занимала меньше времени, в этой части, было уже легче, чем приезжать летом.

И вот наступили дни, когда силы стали заметно покидать отца. Он почти уже ничего не ел. Мало разговаривал, а, если и произносил пару слов, то шёпотом. Было всем ясно, что он доживает последние дни или часы. Сердце билось слабее. Интересно, что почти все парализованные больные живут столько, сколько бьётся их сердце…

В ночь под 16 февраля я осталась ночевать у мамы. Как всегда, я легла спать на раскладушке, которую расставляли вдоль пианино, головой к дверям. А мама ложилась на расставленное кресло рядом с папой. Она не спала, держала его руку в своей, или гладила её, что-то ласково приговаривая.

Ночью я лежала и тоже не спала, понимая, что любой момент может стать для отца в этой жизни последним. В какой-то момент я почувствовала, что моя голова тяжелеет. Было ощущение, что воздух стал густым, вязким. Явно чувствовалось присутствие чего-то непонятного, неприятного. Если бы я точно могла утверждать, я бы сказала, что смерть стояла в ногах отца, и её веяние коснулось и меня. Я попала в её тень. Мне стало жутко, я переложила подушку на другой конец раскладушки, и перелегла головой к окошку.

Утром отец вроде бы забылся. Но на самом деле он умирал в полном сознании, потому что слабыми пальцами руки иногда старался пожать мамину руку.

Где-то в 11 часов он испустил последний вздох.

Хоронили его 18-го февраля, на день рождения Виктора Анатольевича, которому в этом году исполнилось 62 года.

Интересно, что в этом же году у Милочки тоже был подобный случай.

С Володей и Милой, жила Володина мама. Семья готовилась к Милиному 45-летию. И вот неожиданно Володина мама умирает…

Милочка родилась 27 марта.

Похороны были 27-го марта, вместо юбилея.

После этих двух совпадений, я каждый раз, когда приближается чей-нибудь день рождения, где-то на уровне подсознания, у меня возникает беспокойство – не повторятся ли такие совпадения…?

Позже, в 2000 году, 25 декабря, накануне дня рождения Олега (он родился 26 декабря), умерла Вера Николаевна (Олегина бабушка по отцу).