Энциклопедия наших жизней. Семейная сага. Наша доченька – Стэлла. Том 4. Перестройка

И Саша – водитель и остальные присутствовавшие почему-то уговаривали нас всё-таки покупать фургон. Но мы уже не могли отказаться от Лады, которая покорила нас сразу своим цветом и видом. Она, как бы манила нас к себе – «Возьмите меня! Я – Ваша!»…

Мы прошли на второй этаж, где оказался офис организации, продававшей эти машины. И, действительно, Стэлла уплатила наличными за выбранную нами ЛАДУ и мы получили на руки документы на машину, которая с этого момента становилась нашей собственностью.

Водитель Саша осмотрел машину и не нашёл явных изъянов. Только позже выяснилось, что не работает тахометр. Нам за него вернули какую-то сумму.

В магазине запчастей в тот момент его не было, хотя мы несколько раз пытались его купить, но так и не купили до конца эксплуатации.

Водитель Саша сел за руль, папа – рядом. И вот, здесь произошел казус. Я не нашла второй дверцы, чтобы сесть на заднее сидение. Оказалось, что в этой модели машин – дверца была в единственном исполнении. И, чтобы попасть на заднее сидение, нужно было откинуть переднее кресло, чтобы залезть назад.

Я замерла на месте и подумала – знала бы – не купила бы…

Но перерешать что-либо было уже поздно. Да, и сказать об этом, означало – обидеть Стэллу, показав, что такой шикарный подарок чем-то не понравился. Пришлось мне пыхтя, залезать через переднюю дверцу на заднее сидение.

ПРОДОЛЖАЕТ ВИКТОР

Затем, мы сразу же поехали ставить сигнализацию, где я пробыл до конца дня, а Ираида со Стэллой поехали в офис.

Мне установили не полностью сигнализацию, не поставили клапан на топливоподачу, хотя сам клапан они дали.

На следующий день ездил в мастерскую по установке сигнализации с братом Жени (подруга Стэллы и финансовый директор фирмы). Мастерская находилась рядом с Курским вокзалом.

И вот, наконец, машина готова. Назвали мы её – «Ладушкой», очень берегли и любили. Как и прежние две машины – Москвич и наша старушка Волга – ЛАДУШКА стала нашим равноправным членом семьи.

Часть 28 Обед на столе

Наша дочка взяла к себе на работу не только папу. У неё теперь работала и Милочка. Офис фирмы теперь располагался возле метро Краснопресненская, в большой коммунальной квартире, перестроенной под официальное учреждение.

Кухня была не очень большая, но достаточная, чтобы там готовить обеды и накрывать стол на 6–7 человек. К этому времени и я и Милочка уже приобрели приличный опыт в приготовлении различных национальных блюд (русская, итальянская, украинская, белорусская кухня).

Поэтому меню всегда было разнообразным и вкусным. В отличие от меня, Милочка владела искусством печения пирогов.

Этому она научилась у бабуси, когда она ещё была жива, и у мамы, которая переняла все секреты изготовления вкусного теста и любых пирожков и тортов. Она, работая в фирме у Стэллы очень старалась её не подвести и каждый день кормила их небольшой коллектив вкуснейшими обедами и пирожками.

Милочку не просто уважали. Она была хранительницей многих тайн и секретов работников фирмы, в основном, конечно – женских. На рабочих местах, в отдельных комнатах всегда были какие-нибудь посетители, поэтому обстановка была строгой. А расслабиться и – глотнуть чашечку чая можно было в любое время на кухне. Поэтому Милочка всегда оказывалась в центре всех событий, не связанных с работой. А, многие, пользуясь её жизненным опытом и мудростью, относились к ней, как к матери, и бежали к ней, когда хотели поделиться радостью или поплакать у неё на груди… Вот такая была наша Милочка…

Милочка проработала в офисе до последнего дня функционирования фирмы. (Последний день, это когда фирма обанкротилась).

Часть 28 Серёжа

Милочка с Володей с каждым днем убеждались, что Серёжа приобщается к запретному не один раз и не два. Они беспокоились, что проявленная слабость перейдёт в привычку. А привычка рано или поздно становится – СИСТЕМОЙ.

Родители пробовали разговаривать с ним по-хорошему. Иногда, срывались и тогда происходили трудные объяснения с сыном. Серёжа всё понимал. И в его жизнь ворвалась раздвоенность положения, чувств, поступков…

Он продолжал учиться. И успехи в этой области радовали и его и Милочку. По привычке он продолжал с ней делиться своими заботами, мыслями – всем, кроме запретной темы, а какой – и так понятно…

Но то, что вслух им самим не произносилось, стало затаенными переживаниями, потаёнными мыслями. Он метался. Но не было рядом плеча, к которому можно было бы доверчиво прижаться, получить совет и помощь. В глазах родителей – испуг и упрек. Он считал, что они не понимают его и зря волнуется. Это – его жизнь. И жизнь, как оказалось – довольно интересная.

Серёжа не раз объяснял Милочке, отвечая на вопрос – чем может нравиться общество, в котором он общается целыми днями? Он говорил, что ему интересно наблюдать и изучать на конкретных примерах – характеры разных людей и их судьбы. Изучая психологию, Серёже интересно было пощупать и познакомиться с реальными условиями жизни после долгих тепличных условий собственной.