Энциклопедия наших жизней: семейная сага. Созидание. 1960 год

Тогда они решили в отместку за это «насолить» ему. Специально нащёлкали «компрометирующих» фотографий, и, вернувшись домой, отпечатали снимки, отобрали несколько, и принесли на работу. Спросили Виктора – сам он отдаст их мне, или это сделают они?

Тракай

В командировке в Прибалтике

И не лень было им разыгрывать сценки, где они обнимаются с ним, – и тому подобное… Конечно, ничего криминального в снимках не было. Но проучить его, чтобы – отучить от подобных ситуаций – следовало…

Помню, он пришел домой в обеденный перерыв. Пообедали, а потом он мне сказал – «Тебе просили передать»…

Я вынула из конверта фотографии, и просмотрела. Не зная, как поступить, я швырнула их на пол.

Я теперь не помню, вспыхнула ли во мне искра ревности, когда я просмотрела фотографии, принесённые Виктором. Наверное, – нет.

Ну, во-первых, я знала, что Виктор мог бы мне изменить только, если бы – влюбился.

А во-вторых, условия для этого должны соответствовать полной изоляции содеянного. Он знал, что всё «имеет уши», и всё «рано или поздно становится явным». А уж, если мне что-то станет известно, то…

А что – то? Ничего бы я и не сделала. Это просто я его пугала угрозами, типа:

– Если ты себе что-нибудь позволишь с кем-нибудь, то я этой какой-нибудь – кислотой глаза выжгу, и тебе мало не покажется…

У нас с Виктором без всякой договорённости, сама собой сложилась привычка – как бы сильно мы не поссорились, спать ложились всегда вместе. Может быть, (позже потому что, в доме было двое детей, а при них мы свои ссоры не афишировали), а, в первый год – потому, что в доме не было других свободных спальных мест.

Ну, одну ночь спим спина к спине, вторую, а потом, в какой-то момент поворачиваемся оба в одну сторону. И тогда происходит молчаливое примирение.

В этот раз наша размолвка кончилась тем, что после этой поездки в Прибалтику, Виктор ездил в командировки, в основном – один или с Валей Андреевой, очень строгой женщиной, которая блюла порядок в лаборатории, воспитывая всех сотрудников в строгости…

Часть 7 Ревность

Я была очень ревнивая. Я понимала, что ревность – это болезнь. Но ничего поделать с собой не могла. Ревновала я иногда буквально на пустом месте.

Помню – пришли в его лабораторию, молодые специалисты – Людочка и Валюша. Как-то сразу получилось так, что Валю подключили к работам, которыми занимался непосредственно Виктор сам. Естественно, им приходилось проводить вместе времени больше, чем ему со всеми остальным специалистам. Но мне-то это сразу показалось подозрительным. Ведь мы работали всего лишь на разных этажах… И иногда я видела то, на что не должна была бы обращать внимания. Но…

Но вот однажды я шла по их коридору, и в переходе в другое здание, неожиданно натолкнулась на них. Поскольку это было неожиданно не только для меня, но и для них, Виктор не успел «стереть» выражение лица и сменить его на нейтральное.

Я помню, как в этот день, на работе меня не оставляло, подкатывающее волнами, чувство ревности. А уж дома я дала волю этому приступу.

Так, как он в этот момент смотрел на неё, и улыбался, я видела только на одной из его старых фотографий…

В фотоальбоме Виктора есть несколько страниц, где вставлены фотографии его знакомых девушек. Там есть несколько фотографий девушки Ани. Виктор в минуты откровения (спровацированного мной) рассказывал мне истории знакомства с каждой из них, в том числе и про Аню. Но теперь я уже подробности не помню, но фотографию эту запомнила надолго. Иногда я ему говорила, что такой улыбки мне не досталось…

Вот эта фотография. На ней Виктор всместе с девушкой – Аней.

Иногда я ему говорила, что такой улыбки мне не досталось…

Судя по фотографии – Анечка очень светлый человечек. По крайней мере, у неё приятная улыбка, в ответ на которую тоже хочется улыбаться.

Когда мы поженились, мне казалось, что он любит меня сильнее, чем я его. Но к моему чувству любви, сразу – же прибавилось чувство собственности. Я считала, что если я ему вручила свою судьбу, он обязан быть верным, и принадлежать только мне одной. Это в моём понимании – не допускалось ни малейшего флирта с его стороны с другими женщинами, ни даже – сокровенных мыслей на эти скользкие темы.

Если у меня возникало, хоть малейшее подозрение, я давала волю зловредным фантазиям. Помимо – мой воли в мозгах начинали проявляться видения.

Вот он улыбается, и между ними (неважно с кем, в данном случае – с предметом ревности), возникает магнетизм, который я начинала чувствовать. А вот – он дотрагивается до неё рукой, и это его заводит… А вот – он обнимает её, и… руки скользят… Теперь он отдаляется, отрывая кровоточащий кусок моего сердца… Нет, это даже теперь – невыносимо представлять…

Видно с самого начала нашей семейной жизни, я настолько крепко внушила ему мысль, что, если…, то… И он побаивался этого – «то…», и старался не вызывать во мне приступов этой неприятной болезни – ревности…

Правда, иногда бывали случайные, непреднамеренные поводы.