Еще одно из самых мистических и загадочных мест Санкт-Петербурга – Александро-Невская лавра.
Воздвигнутая в начале XVIII века на остатках древнего языческого святилища, она всегда была покрыта завесой таинственности. Опасно находиться в лавре в белые ночи.
Здесь можно встретиться с представителями самых мрачных обиталищ потустороннего мира.
Надо сказать, что среди коренных петербуржцев бытует немало легенд и поверий, связанных с лаврой. Рассказывают, что в белую ночь здесь можно столкнуться с призраком, которого окрестили "пьяным могильщиком".
Раскачиваясь, словно крепко набравшийся человек, он бродит в грязной хламиде от одной могилы к другой. Если на его пути встречается запоздалый прохожий, он просит угостить его водкой. Не дай бог, у несчастного не окажется спиртного: привидение тогда разрубает его лопатой пополам!
Говорят, что еще на одном питерском кладбище – Никольском, в начале 70-х годов жил монах Прокопий. Он якшался с нечистой силой и лечил страждущих снадобьями, приготовленными из порошка костей покойников да еще смешанными с какой-то мерзостью.
Однажды, как утверждают близко знавшие знахаря, к нему явился дьявол и предложил сделку – эликсир бессмертия в обмен на душу монаха. Искушение было слишком велико для смертного, и Прокопий скрепил свой договор подписью. По соглашению, служитель культа должен был в ночь на Пасху привязать грешницу к кресту, выколоть ей глаза, отрезать язык, а стекающей кровью наполнить церковный кубок.
Все это он и проделал с девицей легкого поведения, которую, не особо утруждаясь, подцепил у гостиницы «Москва». Вслед за этим Прокопию нужно было 666 раз проклясть Всевышнего и до восхода небесного светила осушить чашу с кровью. Но монах не успел – оранжевым светом вспыхнули лучи солнца.
И смердящий труп знахаря, усеянный мириадами мелких копошащихся червей, обнаружили около чудовищно обезображенного тела путаны.
Очевидцы клянутся, что правая нога старца стала кошачьей. После этого на кладбище стали встречать большого черного кота с седым подшерстком на нижней челюсти. Были случаи, когда он набрасывался на людей и пытался перегрызть горло ошарашенному от неожиданности человеку…
Поскольку рассказ о лавре предворяла эритафия к памятнику, сочиненная мной, давайте и закончим эту тему тоже эпитафией, да и не одной, хотя и на одном памятнике.
Перед могилой Крылова посетители надолго останавливаются перед гранитным саркофагом, со всех сторон исписанным эпитафиями в стихах и в прозе. Принадлежит надгробие (хотя на нем нет имени и фамилии погребенного) мало кому известному нынче книгоиздателю и книготорговцу XIX века Лисенкову Ивану Тимофеевичу.
Все надписи составляют маленькую, но тщательно подобранную антологию. Это единственный в своем роде литературный памятник.
Часть букв читается с трудом, но при желании можно все прочесть. Первая часть открывается четверостишием известного стихотворения Г. Р. Державина «Река времен».
На другой стороне саркофага – три совета, как следует вести себя в жизни:
1. Употреби труд, храни мерность – богат будешь.
2. Вождержно пий, яждь мало – здрав будешь.
3. Делай благо, бегай злаго – спасен будешь.
Обычно экскурсоводы рассказывают, (а если вы без экскурсовода, то смотрительница у входа тоже поделится с вами сведениями), что этот участок под захоронение на Тихвинском кладбище, был куплен И. Т. Лисенковым для друга, книгоиздателя А. Ф. Смирдина, умершего в 1857 г.
Для него же Лисенков на свои средства изготовил саркофаг (судя по одной из надписей, он был вырублен в 1870 г).
Однако семья Смирдина похоронила Александра Филипповича на Волковском кладбище.
А под этим саркофагом впоследстии похоронили самого Лисенкова И. Т., умершего 15 марта 1881.
И еще одна надпись на боковой стороне саркофага, где книгоиздатель прощается с нами: