Энциклопедия наших жизней. Семейная сага. Созидание, 1962 г.

Разложив листы в нужном порядке, они – правили написанное.

К. А. Быкова, помогая разбирать Соркину его рукописи, сама набиралась знаний и опыта.

Спустя ещё какое-то время, Р. Е. стал привлекать для этой работы – программиста – Надежду Петровну Иванову. От Калерии она отличалась тем, что – умела спорить с Соркиным и доказывать свою правоту.

Обычно это касалось обсуждения результатов расчетов и при необходимости оперативно вносились корректировки в алгоритмы задачи.

В свободное от работы время мы с Рувим Евеличем просто беседовали. Темы возникали самые разные. Так например, мы обсуждали начало войны. Соркин тогда служил в ГРАУ (главное Артиллерийское Управление) и часто встречался с Перым Секретарем Московского горкома Н. С. Хрущёвым. Они обсуждали неподготовленность к войне (в городе не было достаточно пороха для обычных винтовок). Обсуждали и то, что все пороховые заводы (кроме одного) были расположены в Европейской зоне. И ряд других проблем (в том числе и малое количество боеприпасов в Кронштадте).

Я ему рассказывал о своём переезде на Украину, об отце. (О моем побеге на войну, когда мне было 11 лет, я ему почему-то не рассказывал!)

О нашей первой ЭВМ – машине Урал-1 он обычно говорил, что один вариант он рассчитает быстрее и точнее, чем машина.

Только, когда надо было рассчитать большое количество вариантов с изменением многих параметров, да ещё построить графики (чем занимались инженеры его лаборатории), он согласился, что ЭВМ при наличии графопостроителя с работой справится, наверное, быстрее.

Соркин хорошо играл в шахматы.

После работы, когда многие уже покинули институт, в его кабинет приходили любители и предлагали отдохнуть за шахматной доской.

Мой сын Олег тоже несколько раз с ним сражался. И, Олег (он учился ещё в начальных классах школы) даже предложил новый вариант игры, который они вместе опробовали на деле. Счёта их игр я не знаю. В шахматы они обычно играли дома у Рувима Евелича.

Много ещё чего связывало не только – меня, но и многих молодых учёных нашего института с Рувимом Евеличем. Он опекал нас, как маленьких. Отсылая в командировки, давал подробные наставления – что и как там нужно было сделать или – выступить. По приезде требовал подробного отчёта, и тактично указывал на промахи или ошибочные действия, если таковые были.

Не знаю, как это у него получалось, но он всегда мог сразу определить, что у человека – что-то случилось. Ему и уговаривать-то долго не приходилось, люди сами раскрывали ему свою душу. Он выслушивал, давал советы, успокаивал, и если нужна была его помощь – немедленно оказывал её.

Но, если было нужно – умел и поругать. Мне тоже не раз от него попадало. Но это всегда касалось каких-нибудь недочётов по работе.

Чем закончить мне повествование о моём наставнике и Учителе?

Пожалуй, я примкну к общему мнению, выраженному в конце книги —

«О ЖИЗНИ И НАУЧНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ Р. Е. СОРКИНА».

А оно звучит так:

Закрыта последняя страница.

Каждый из вас, прочитав книгу, ощутил своё отношение к этому большому человеку.

Но нельзя не согласится с тем, что это был человек, созданный для неуемной жизни.

Он был одарен умом, талантлив и красив душой.

Он был щедр и великодушен, когда нужно было помочь, поддержать, пойти на риск, но никогда – на сделку с совестью.

Он был большим и бескорыстным.

Он умел целиком отдаваться работе. И почти четверть века своей жизни отданы работе в НИХТИ – ЛНПО «Союз» – ФЦДТ «Союз».

Пожалуй, здесь, как нигде, максимально реализовался его талант.

Его научные труды актуальны до сих пор, созданная им научная школа успешно продолжает начатое им дело, а коллеги, ученики, все, кто его знал, помнят его и хранят память о нем.

Рувим Евелевич похоронен на нашем старом кладбище в городе Дзержинске.

Могила скромная, соответствует характеру и привычкам Самого Соркина – великого талантливого учёного, но при всей его гениальности – очень скромного человека.

* * *

Все фотографии в тексте взяты из личного архива В. А. Дудко и из книги – «О ЖИЗНИ И НАУЧНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ Р. Е. СОРКИНА», принадлежащей В. А. Дудко. В книгу вошли фотографии из личного архива В. А. и текст с воспоминанием о Р. Е. Соркине.