Энциклопедия наших жизней. Семейная сага. Созидание. 1964 год

РСФСР

Исполнительный комитет Люберецкого Совета

депутатов трудящихся

17 дня ноября месяца 196 4 г.

ОРДЕР № 6663

Выдан гр. Дудко

(фамилия)

Виктору Анатольевичу

(имя, отчество)

с семьей, состоящей из 4-х человек

на право занятия 2-х комн. №

площадью 29,9 кв. м в квартире № 19

дома № 4 корпуса №

по адресу п. Дзержинского ул. Лермонтова

на основании решения исполкома Люберецкого Горсовета

29/Х – 1964 г. № 1191/68

Нач-к гор(рай)жилуправления

Зав. горкомхозом подпись / Костин /

печать

Настоящий ордер является единственным документом, дающим право на занятие указанной жилой площади.

Передача ордера другому лицу запрещается.

Ордер действителен в течении 10 дней.

На обороте:

СОСТАВ СЕМЬИ

__________________________

№ №!!

п. п.! Фамилия, И. О.! Родственные отношения

__________________________

1.! Дудко И. В. ! жена

2. ! Дудко С. В. ! дочь

3. ! Дудко О. В. ! сын

!!

Нач-к гор(рай)жилуправления

Зав. горкомхозом подпись / Костин /

печать

17 /Х! 1964 г.

__________________________

Ленинская типография зак. 1671–3000 Х 100

РСФСР

Исполнительный комитет Люберецкого Совета

депутатов трудящихся 17 дня ноября месяца 1964 г.

ДОБАВЛЯЕТ ВИКТОР

(Характерно, что с Костиным мы позже пересеклись, когда он стал начальником Управления и заведующим жилищной комиссии Мосгорисполкома, и нам нужно было получить прописку в городе Москва.)

Мы получили собственную двухкомнатную квартиру по улице Лермонтова № 4, на пятом этаже нашего пятиэтажного дома. Под нами на 4-ом этаже такую же квартиру получили Иваньковы (Валентина Ивановна Иванькова работала в лаборатории Виктора, а Лёня, её муж был начальником лаборатории).

У Иваньковых было двое сыновей, а у нас были два разнополых ребёнка.

Нам полагалась трёхкомнатная квартира. Но это было не единственным минусом, допущенным при распределении квартир. И, как мы предполагаем, к этому решению приложила свою ручку та же Чернова, имеющая не малую власть, как председатель завкома.

Квартиру нам дали на последнем – пятом этаже, в доме, не имеющем лифта. А, ведь у нас были маленькие дети, и Олега мы ещё долго таскали на руках, не считая – колясок, санок и т. п. тяжёлых вещей.

Особенностью нашей квартиры было ещё и то, что при строительстве дома, она служила кладовой для строителей, а, когда клали перекрытие и крышу дома, то на угол положили плиты, которые пролежали долгое время, в том числе и при морозе на земле. Это предопределило то, что весной угол дома, как раз над нашей угловой квартирой потёк. Пришлось нашему ЖКО и Устинову (зам. директора по общим вопросам) долго и со скрипом устранять эти недостатки. А мы в угловой протекающей комнате долго не могли ночевать, пока не были устранены все протечки…

Наш дом стоял на вершине горки, а предыдущий, стоявший параллельно нашему находится на 1,5–2 этажа ниже. И с верхотуры нам было видно всё, что происходило в том доме, а им только половину наших туловищ.

А в доме напротив было мужское общежитие. Занавесок плотных на окнах не было, а на многих окнах они вообще не задёргивались никогда. Естественно – к мужчинам часто приходили в гости девушки и женщины. Порой можно было наблюдать интимные картинки. Мы были молодые, и нам было любопытно подглядывать иногда за чужой жизнью.

Из окна нашей маленькой угловой комнаты была видна дорожка вдоль корпуса больницы, которая выходила к остановке автобуса – было удобно от остановки прямо пройти к нашему дому через больничный двор, (а также было видно, кто по ней идёт, но саму остановку видно не было).

На все перечисленные минусы тогда мы почти не обратили внимания.

Мы переехали в новую маленькую квартирку, на верхнем этаже, в углу дома, и были счастливы неимоверно.

Счастливы! Счастливы! Счастливы!

Нашей мебели хватило, чтобы обставить всю квартирку. А ещё мы купили наш первый кухонный гарнитур – цвета белого с салатными дверками.