Энциклопедия пикапа. Версия 12.0

Рассуждения мужчины для женщины — признак мужественности, поэтому она жаждет, чтобы мужчина рассуждал. Поэтому для нее слух — это эрогенная зона. Слухом она постигает третичный половой признак мужчины, заключающийся в прояснении темных побуждений женщины, мир для которой есть туманная химера; постигает в таком же ряду, как первичный признак — возбужденный фаллос и вторичные — низкий голос и волосатую грудь.

Именно поэтому имеют успех у женщин малопривлекательные, но красноречивые мужчины; красноречивая женщина не производит никакого впечатления на мужчину, если она ему не нравится физически, т.к. она ничего ему «прояснить» не может и ее речь не воспринимается мужчиной как некий половой признак. Женщина может говорить, но не может рассуждать, и очень часто мужчина заблуждается, принимая немоту женщины за ее молчание и как всегда наделяя ее несуществующими качествами.

* * *

Аргументы в пользу женского сострадания таковы: женщины ухаживают за больными людьми, животными; только женщины на похоронах исполняют роль плакальщиц. Мужчина никогда не мог бы смотреть на страдания больных — это мучило бы его и изнуряло, а потому мужчина не может долгое время ухаживать за больными. Кто наблюдал за сестрами милосердия, тот, вероятно, не раз удивлялся их равнодушию и «мягкости» в минуты самых страшных мучений смертельно больных людей. Так и должно быть, т.к. мужчина, который вблизи себя спокойно не может видеть страдания и смерти других людей, был бы плохим помощником больному. Мужчина хотел бы утешить боль, предотвратить смерть, он хотел бы помочь; но где помощь является лишней, там есть место для ухаживания — для занятия, к которому так приспособлена женщина. И причины деятельности женщины здесь, как и во многих других случаях, утилитарные: в этом слиянии с больным, безусловно, есть нечто сексуальное. Поэтому сострадание женщины проявляется в форме телесного приближения к существу, вызывающему это чувство сострадания; это неясность животного: для того, чтобы утешить, женщина должна ласкать.

* * *

Не в молчании женщина проявляет свое отношение к страданию близких людей, но в возгласах и причитаниях: так сильно чувствует она с ними физическую, но отнюдь не духовную связь. Для женщины характерны повышенная чувствительность, готовность плакать по всякому поводу. Недаром мы знаем только женский тип плакальщицы: когда кто-нибудь плачет, женщина плачет вместе с ним; точно так же она смеется с тем, кто смеется. Этим исчерпывается большая часть женского сострадания.

Истинное сострадание, как и страдание, должно быть стыдливым, раз оно серьезно. «Многословное страданье — ложь», — писал Байрон. «Пафос позы не служит признаком ведичия, тот, кто нуждается в позах, обманчив. Будьте осторожны с живописными людьми», — говорил Цвейг.

Мужское сострадание — это сострадание в настоящем смысле слова, это чувство вины за то, что "Я" — не одно и тоже с тем, кто страдает, что страдает «Он», а не "Я". Мужское сострадание краснеет за самого себя, оно скрыто, женское — навязчиво. Плач и вой по незначительнейшему поводу, без всякого усилия хотя бы из стыдливости подавить в себе это чувство — вот оно лицо женского сострадания.

* * *

Бесстыдство — одна из основных черт женщин, противопоставляющая их мужчинам, хотя спросите любую, и она вам скажет, что, конечно, женщина стыдлива, а мужчина нет. Не всяк задумывался над сутью этой проблемы, и из того, что мужчина щеголяет по пляжу в семейных трусах, а женщина часто прячется на пляже в кустах, и из того, что женщина вскрикивает, если мужчина застал ее неодетой, выводят, что мужчина бесстыден, а женщина стыдлива.

Совершенно непонятно, как можно говорить о врожденной стыдливости женщин, когда они наивно усердствуют в том, что щеголяют в декольте, обтягивают зады, носят разрезы до пупа (раньше разрез был сзади или сбоку, теперь же юбка может иметь четыре и более разрезов). Кроме этого, во многих летних платьях обнажаются пупки, женщины, носящие сарафаны, сверкают голыми подмышками (часто небритыми), при любом удобном случае задираются ноги, чтобы показывать голые ляжки, или хуже, как в фильме «Основной инстинкт», где мужеподобная фефела Шарон Стоун в полицейском участке раздвигает палки ног, чтобы продемонстрировать толстым детективам, что на ней нет трусов; с упоением невинности в любом возрасте носятся мини-юбки.