Энциклопедия русских суеверий

Указы эти имели весьма спорные последствия, будучи направленными и против притворщиков, и против действительно больных, одержимых людей. Однако, несмотря на все правительственные меры, вплоть до начала XX в. кликушество было распространено по всей России (преимущественно на севере и в Великороссии). По наблюдениям Н. Краинского, особенно много кликуш «в Московской, Смоленской, Тульской, Новгородской и Вологодской губерниях, хотя и вообще соседние с Москвой губернии отдают кликушеству изрядную дань. К югу много кликуш в Курской губернии, но дальше в Харьковской и южных губерниях кликуши становятся очень редкими и постепенно исчезают. На западе есть еще центр, куда стекается много пришлых со всей России кликуш — это Киево-Печерская Лавра. В юго-западном и северо-западном крае… кликушество в чистой форме не встречается. Зато по всему северу России и далее на восток по всей Сибири оно составляет обыденное явление народной жизни. На севере распространена особая форма кликушества, в виде томительной икоты. В несколько измененной форме оно встречается у лопарей, а на востоке — у киргизов» <Краинский, 1900>.

Немаловажно, что кликушеству покровительствовало духовенство монастырей, «признавая их бесноватыми, отчитывая их и допуская во время службы их припадки, часто сопровождающиеся криком, богохульством и борьбою с удерживающими их лицами. К причастию кликуш обыкновенно подводят насильно, после упорного сопротивления. Эти картины, происходящие всенародно во время торжественных богослужений, производят на богомольную толпу сильное впечатление». В связи с этим «большую, если не первенствующую роль в развитии кликушества в России играют монастыри, — делает вывод Н. Краинский, — особенно московские и окрестных губерний» <Краинский, 1900>.

Тем не менее в России «бессодержимость никогда не достигала таких ужасных размеров и не имела тех печальных последствий, как в Западной Европе. <…> Эпидемии кликушества у нас наблюдались не часто; ограничивались обыкновенно небольшим районом — селом, деревней и никогда не имели повального распространения. Число заболевавших, по отношению к числу населения пораженных местностей, было незначительно. <…> Соответственно этому и казни колдунов и бесноватых у нас были единичными. Едва ли не чаще наблюдались случаи самосуда, при котором люди, заподозренные в колдовстве и порче, избивались самим населением» <Высоцкий, 1911>.

Несмотря на все эти специфические для России характеристики, на то, что в некоторых местностях к испорченным питали даже особого рода уважение (Ряз.); «относились ласково», считали даже мученицами (Вятск., Смол., Пенз.), эпидемии кликушества составляли тяжкое бедствие для деревенского населения: «Не говоря уже о нравственных страданиях и подрыве экономического благосостояния тех семей, в которых появляются кликуши, нередко вся деревня приходит в такое исступление, что „целым миром“ истязает и даже убивает предполагаемую виновницу порчи» <Высоцкий, 1911>.

КЛОХТУН — колдун; покойник, «встающий» после смерти; упырь.

«С ними [чертями] видаются клохтун или ерестуны…» (Олон.) (см. ХЛОПТУН, ЕРЕТИК).

КОКА, КОКАНКО — фантастическое существо, которым пугают детей, бука.

«Не дури, коке отдам!»; «Не пойдем на улицу, там коки еще ходят» (К и ров.); «Ha-ко, коканко, возьми ее!» (Вятск.).

Облик коки неясен. Кокой, коканкой называют яйцо, картофелину, калач, шишку, т. е. предметы, которые имеют закругленную форму; поэтому, возможно, кока-пугало — нечто округлое, но расплывчатое, неясное <Черепанова, 1983>.

С другой стороны, кока — это и «курица» («кокать» — «кукарекать»); «коковица» — «кукушка», кока — «крестная мать», что предполагает и другие трактовки названия и образа коки.

КОЛДУН, КОЛДУНИНА — волхв, кудесник, чародей; ведьмак.

«Смотри, не наткнись, вон там какой-то колдунина залом у нас заломил» (Калуж.); «Пятница-Параскева, матушка!.. Будь им заступница от колдуна и колдуницы» (Калуж.); «Там все колдунье живет» (Вятск.); «На рабе Божием… не бывать притчам, призорам, порчам, прикосам… виденству, колдунству» [из заговора] (Волог.); «Разин-колдун, по-нашему как Дьявол был» (Урал), «В одном захолустном селе сторож при церкви был колдун» (Волог.); «Не имеется ли в вашем доме… знатоков знатливых, колдунов колдуливых?» [свадебный приговор] (Яросл.).