Энциклопедия русских суеверий

Крестьяне многих районов России верили, что находящиеся в распоряжении чертей безвременно умершие (в частности, погубленные матерями, некрещеные младенцы) помогают им охранять клады, подземные сокровища, которыми могут владеть нечистые (см. КЛАДОВОЙ).

Нечистая сила, прежде всего — черти стерегут будто бы расцветающий в ночь на Иванов день папоротник, цветок которого делает человека всевидящим и «открывает» клады. В многочисленных рассказах о поисках цветка папоротника черт стремится любыми способами напугать, обмануть и уже завладевших этим цветком людей, чтобы отнять драгоценную находку: «Один парень пошел Иванов цвет искать, на Ивана на Купалу. Скрал где-то Евангелие, взял простыню и пришел в лес, на поляну. Три круга очертил, разостлал простыню, прочел молитвы, и ровно в полночь расцвел папоротник, как звездочка, и стали эти цветки на простыню падать. Он поднял их и завязал в узел, а сам читает молитвы. Только откуда ни возьмись — медведи, начальство, буря поднялась. Парень все не выпускает, читает себе знай. Потом видит: рассвело и солнце взошло, он встал и пошел. Шел, шел, а узелок в руке держит. Вдруг слышит — позади кто-то идет; оглянулся: катит в красной рубахе, прямо на него; налетел да как ударит со всего маху — он и выронил узелок. Смотрит: опять ночь, как была, и нет у него ничего» (Симб.).

В рассказе рязанских крестьян добывание цветка папоротника сопряжено с еще большими опасностями (вокруг решившегося добыть его холопа — «свист, шум, там, хохот, а черт с ногами на индейском петухе едет»). «И это ничего, прошел холоп и слова не сказал. Глядит: вдали растет цветок, сияет, как точно на стебельке в огне уголек лежит». Черти останавливают смельчака, дергают его за полы одежды, подкатываются под ноги и т. п. Его отбрасывает от папоротника и даже «отбрасывает за лес». Однако крестьянин срывает цветок, который в конце концов отбирает у него оборотившийся барином черт — он проваливается с цветком под землю.

В Уфимской губернии полагали, что, добывая заветный цветок, нужно обвести вокруг себя черемуховой палочкой и, увидев цветок, сорвать. Несмотря на то что нечистые духи будут пугать, а сам цветок — ближе к полуночи «шевелиться, прыгать, вертеться», — выходить за черту нельзя: «бесы разорвут, а душу утащат в ад».

Сюжет о черте, охраняющем папоротник, — один из немногих, относимых в крестьянском фольклоре почти исключительно к черту.

Многие из крестьян верили, что нечистые духи, черти оберегают и другие наделяемые целебными или магическими свойствами растения, травы. Ср.: собирая травы в день Ивана Купалы, между утреней и обедней, необходимо рвать их совсем нагому, «какой человек родится», и не бояться ничего, что можно при этом увидеть: «Чертям не больно любо, когда рвут травы» (Нижегор.).

Черт легко принимает обличье умерших, прежде всего скончавшихся безвременной или насильственной смертью, а также колдунов, которыми он завладевает по смерти.

Он может буквально проникнуть «вовнутрь» мертвеца, особенно необычного, нечистого, грешного, — после этого умерший словно бы оживает и начинает «ходить нечистым духом» (см. ЕРЕТИК, ПОКОЙНИКИ).

Показываясь в облике умерших или долго отсутствующих людей, черт, подобно змею, лешему, покойнику, посещает тоскующих женщин. Его жертвы чахнут, болеют или рожают детей-уродов, чертенят — например, с четырьмя ногами и двумя головами (Смол.) или черного младенца с хвостом. «Упал он у нее (матери) на пол, пополз и скрылся из глаз. Потом пришел муж, да как закричит: „Ведь я велел тебе ребенка беречь, а ты так и уберегла!“ — и задавил (то есть задавил принявший обличье мужа нечистый. — М. В.)» (Волог.).

Сюжет о женщине, сожительствующей с духами, бесами (чертями), змеем, отражающий очень давние и «международные» представления, лег в основу средневековой «Повести о бесноватой жене Соломонии» (см. ЗМЕЙ, БЕС).

В народных версиях этого сюжета и в поверьях «беременность от черта» может длиться 13 месяцев (Новг., Череп.) (так же как и в «Повести»); женщина остается беременной несколько лет, а затем черт похищает младенца (Яросл.); беременность продолжается до конца дней пострадавшей (Том.).

Свидетельство распространенности подобных поверий находим и в судебных делах XVI–XVIII вв.: в 1741 г. дьячок Григорий Комарницкий обвинялся в Дубенском магистрате в обольщении девицы. Он доказал свое алиби, но высказал предположение, что «может быть, бес принял на себя мой вид и в моем лице ходил к Сахнюховой совершать грех» <Антонович, 1877>.

Посещающий девушек и женщин черт иногда «летит змеем», а затем превращается в человека («замещая» в этих поверьях, рассказах змея, покойника).

Спастись от такого посетителя можно с помощью молитвы, святой воды, чертополоха, собранного на Крещение снега (см. ЗМЕЙ, ПОКОЙНИКИ).