Энциклопедия русских суеверий

Колдует, оборачивается и летает или бегает в образе животных ведьма чаще всего в сумерках, вечером, ночью: «Один раз мои девчонки пошли в клуб. А я говорю: „Девчонки, сегодня вечер-то страшной, вы бы не ходили“. <…> Они в клуб-то пошли, а потом из клуба пошли и видят: старуха бежит, вот так сгорбилась, бежит. И за имя ударилась. Они лихоски ревут, а она чушкой сделалась и бежит за имя. Потом ребятишки фонарям ее осветили — и не стало! Поворотятся — она опеть бежит» (В. Сиб.).

Ведьма, колдунья — существо и реальное (в повседневной жизни она обычная крестьянка), и наделенное сверхъестественными силами, способностями.

Согласно русским поверьям, ведьма властна над разнообразными проявлениями бытия природы и человека. От ведьм и ведьмаков «зависит урожай и неурожай, болезни и выздоровление, благосостояние скота и часто даже перемена погоды».

В записях XIX―XX вв. упоминается и такое умение ведьмы, как порча и кража Луны. В Томской губернии считали, что ведьмы учатся вначале «портить» редьку и месяц, а затем — человека. Месяц «портят» следующим образом. Баба, став «окарач» (на четвереньки), смотрит на него через банное корыто и колдует. От этого край месяца должен почернеть как уголь. В Астраханской губернии записан рассказ о том, как ведьма «скрала» месяц во время свадьбы, и поезжане (участники свадьбы) не нашли дороги. В архиве Курского Знаменского монастыря есть запись XVIII в., повествующая о том, как ведьма снимала с неба звезды.

Связь с Луной, свойственная наиболее древним божествам, сверхъестественным существам, свидетельствует о давности происхождения образа ведьмы. Однако в России XIX–XX вв. подобные поверья (а тем более рассказы о летающей, поедающей, сметающей помелом Луну и звезды ведьме) не столь распространены, как, например, на Украине, у западных и южных славян. В русских материалах ведьма, колдуя над Луной и звездами, обычно сохраняет свой человеческий облик, хотя ее можно сравнить с затмением, тучей. Это не позволяет видеть в образе ведьмы лишь одушевление, персонификацию стихийных явлений. Ведьма то подражает стихиям, то подчиняет их себе, то как бы растворяется в них, сливаясь со стихиями, действуя их посредством. Образ ведьмы возник на перекрестье представлений о «живых» стихиях, о наделенной сверхъестественными способностями женщине, а также об обладающих особыми свойствами и способностями животных, птицах.

Для того чтобы полететь, ведьма оборачивается птицей, лошадью или становится женщиной-всадницей. «Занятия» летающих ведьм разнообразны. В облике сороки ведьма-вещица вредит беременным женщинам (см. ВЕЩИЦА-СОРОКА), реже — летит на шабаш (Тульск., Вятск.) или крадет Луну (Том.)

В России XIX―XX вв. популярны рассказы о колдовских полетах или поездках ведьм на человеке, обернутом ею в лошадь (или, наоборот, наделенного особыми силами человека на ведьме-лошади — Орл., Калуж., Вятск.). Давнее распространение этого сюжета засвидетельствовано в Номоканоне, где упоминается об исцелении архиепископом Макарием «жены, обращенной в кобылицу». Чтобы обернуть лошадью спящего или зазевавшегося человека, ведьме достаточно накинуть на него уздечку. Узда и хомут традиционно одни из самых «колдовских» предметов. Русские настолько верили в передачу колдовства через все, «принадлежащее к конской упряжи и вообще к езде», что к царским лошадям, например, посторонние категорически не допускались, а в Восточной Сибири порча ведьмами людей, скота и предметов до сих пор называется «надеванием хомута».

В рассказах XIX–XX вв. полеты и поездки ведьм-лошадей (ведьм-всадниц) бесцельны или заканчиваются замужеством (иногда гибелью) укрощенной в облике лошади ведьмы. В вятской быличке «дошлый солдатик» обуздывает ведьму в тот момент, когда она сама хочет накинуть на него узду, превращает девицу в кобылу и разъезжает на ней по ночам.

Подобная же тема взаимообращений (но более многообразных, многоступенчатых) разрабатывается и в сказках: жена-гулящая обращает мужа в собаку, воробья, но ему помогают вороны и учат, как, в свою очередь, обернуть жену кобылицей (Арх.) <Карнаухова, 1934>. Повествования о полетах и поездках ведьм на шабаш (как и о самих шабашах) в великорусских губерниях не получили большого распространения. В рассказе из Вятской губернии, например, говорится не столько о шабаше, сколько о судьбе случайно попавшего на него человека: ведьма-сорока (а вслед за нею обернувшийся сорокой муж ведьмы) прилетает на сборище колдуний. Муж тут же вынужден его покинуть («пока не съели ведьмы») и улетает на коне, нарисованном и оживленном его женой. Не вовремя спрыгнув с коня, он затем добирается домой целых полгода.

Сборища ведьм (приурочиваемые нередко к Пасхе или ко дню Ивана Купалы) 7 июля могут происходить на кладбище (В. Сиб.); на Кормилицкой горе (Смол.). Калужане считали местом таких «собраний» два засохших дуба, находящихся в трех верстах от г. Мещовска.