Энциклопедия серийных убийц

Вотще я жмусь к огню,
Огонь согреть меня не в силах.
Вотще я кутаюсь в пальто
От холода космического ветра…

Кости стынут во мне,

И кровь как вода.
И вот из пустоты, что за моей спиной,
Доносится печальный звук волынки,
Бессмысленный и полный жалоб звук,
Пронзительный, высокий, тонкий звук…

И я со вскриком покоряюсь,

И отправляюсь исполнять приказ.
Оружие снимаю со стены
И мчусь из дома в темные леса.
Там, где дорога вьется вниз с горы,
Запыхавшись, лежу в засаде
И жду, покуда бедный путник
Придет освободить меня.
Когда же он приходит шагом грузным,
Я нападаю люто и проворно.
Как зверь, бросаюсь на него
И убиваю.
И, вырвав сердце, пожираю сердце,
И кровь его смакую, как нектар,
И, голову отрезав, скальп снимаю,
И вешаю тот скальп себе на пояс.
Потом иду домой сквозь снегопад,
И сердце у меня в груди согрето,
И кровь, и кости в теле обновились,
И звездный ветер смолк…

Преследование жертвы

«…Страстному охотнику, успевшему за свою жизнь изловить немало самых экзотических животных – от бенгальского тигра до аляскинских гризли, – начинает надоедать обычная добыча. Хочется новых волнующих, острых ощущений. И тогда он покупает маленький остров в Южной Америке и заселяет его отщепенцами и людьми, потерпевшими кораблекрушение. А затем начинает охотиться на единственное животное, наделенное смелостью, хитростью и способностью мыслить, – на человека».

Это вступительная часть рассказа Ричарда Коннелла «Самая опасная игра», получившего в свое время литературную премию. Рассказ был опубликован в 1924 году, и тогда происходившие в нем события воспринимались как упражнения сардонической фантазии автора, а личность безумного убийцы русского графа Жарова – собирательный образ потерявшего разум человека с гипертрофированным охотничьим инстинктом.

Но, к несчастью, охота на людей стала почти привычной реальностью: серийные убийцы выслеживают, заманивают и убивают свои жертвы, не уступая в кровожадности выдуманному Коннеллом монстру.

Серийные убийцы так называемого «организованного типа» (см. статью «Реконструкция преступной личности») методично и упрямо охотятся за людьми. Со своим излюбленным оружием они обходят выбранные «места охоты» в поисках самой легкой добычи: женщин без спутников; женщин, пользующихся попутными машинами; проституток обоих полов; беспризорных детей. И жертва попадает в расставленные сети, захваченная силой или обманом.

И тут невольно возникает страшная параллель в отношениях обычного охотника на крупную дичь и серийного убийцы к своей жертве (см. статью «Трофеи»). Некоторые серийные убийцы довольствуются достаточно скромными вещами, взятыми «на память» об убиенном (например, бумажник или фотография), другие же коллекционируют и хранят части тел своих жертв. Эдвард Гейн, самый знаменитый из всех «охотников за трупами», развешивал у себя в спальне женские лица, содранные с черепов и набитые бумагой (совершенно так же, как граф Жаров, сумасшедший персонаж Коннелла, украшал свою комнату «для трофеев» человеческими головами).

Живший на Аляске в 1973-1983 годах бродяга по имени Роберт Хэнсон придумал для себя, пожалуй, более извращенный вариант «Самой опасной игры». Похищая проституток и увозя их в безлюдную местность за пределами Анкориджа, он насиловал их, после чего заставлял голыми бегать от него по лесу, а сам «охотился» на них, подкрадываясь с ножом, луком и стрелами или охотничьим ружьем. Хэнсон был в конце концов осужден за четыре жестоких убийства, хотя в действительности их, вероятно, было больше. Патологическое удовольствие, получаемое им, описано в рассказе Ричарда Коннелла удивительно достоверно.

«О, – сказал граф, – это самая захватывающая в мире охота. Никакая другая забава не сравнится с ней. Каждый день я охочусь, и теперь мне это никогда не надоедает, потому что у меня есть дичь, достойная меня».

Преступные пары