Энциклопедия символизма: Живопись, графика и скульптура. Литература. Музыка.

Утверждение, что Франция вступила в эпоху упадка, стало особо характерным вследствие революции 1789 г. Около 1850 г. возникает множество работ о декадансе и одновременно возникает мода на эпохи декаданса, в частности латинского. Параллельно появились псевдонаучные доказательства того, что современные нации физиологически вырождаются, что современники XIX в. были невротиками. Бодлер, Теофиль Готье, Золя, Гонкуры серьезно утверждают, что декаданс, эта неуравновешенность нервов и чувств, есть следствие эпохи. В «Что я ненавижу» (1866) Золя пишет: «Мой вкус, если хотите, испорчен; я люблю чересчур острые литературные рагу, произведения декаданса, для которых свойственна болезненная чувствительность, а не крепкое здоровье классических эпох. Я принадлежу своему времени». Два года спустя Теофиль Готье в своем предисловии к «Цветам зла» Бодлера характеризует декадентский стиль так: «Сочинитель «Цветов зла» любил то, что неточно называют декадентским стилем и что есть не что иное, как искусство, дошедшее до такой крайней степени зрелости, которой достигают на закате состарившиеся цивилизации: изобретательный, усложненный, ученый стиль, исполненный оттенков и поисков, раздвигающий границы языка, заимствующий из всех технических словарей, берущий краски со всех палитр, ноты со всех клавиатур, с тем чтобы выразить мысль там, где она наиболее неуловима, а формы и контуры наиболее смутны и подвижны, — хрупкие свидетельства невроза, желаний стареющей испорченной страсти, галлюцинации навязчивой идеи, переходящей в безумие».

После поражения 1870 г. ощущение упадка во Франции еще более усилилось. Поль Бурже, в частности, развивает эту идею в нескольких статьях. В «Ревю блё» 6 июня 1885 г. один из критиков констатирует: «Слово «декадент» звучит на страницах Поля Бурже как фанфары, так победно, что это возбудило мое любопытство. Я навел справки и в результате узнал, не без недоумения, что болезни пессимизма подвержены не только несколько эксцентриков. Она грызет и заражает значительную часть нашей молодежи».

Другими словами, в тот момент, когда в 1886 г. Анатоль Байу основывает журнал «Декадент», возникают разговоры о «декадентской школе», понятие декаданса уже широко распространилось. Несколько романов («Сумерки богов» Элемира Буржа, «Наоборот» Гюисманса, «Смертный грех» Жозефена Пеладана) сделали его популярным. То это слово всецело осуждается вследствие связанных с ним аномалий, что делает Макс Нордау в труде, переведенном на французский язык в 1894 г. под названием «Вырождение». То, напротив, пропагандируется и сочувственно воспевается: многочисленные романы (как французские — Поля Адана, Жана Лоррена, Рашильд, так и зарубежные — Оскара Уайлда, Д’Аннунцио) и живописные полотна афишируют все искусственное, психологически изощренное, противоестественное. Отсюда и частный интерес к теме андрогина. Однополая любовь не просто греза и элемент театра идей, но реальное и не скрывавшееся пристрастие эстетов.

Дендизм.Как и снобизм, распространяется во Франции начиная с 1880 г. вследствие англомании. К этому имел отношение Бодлер, который определил дендизм как «бросающее всему вызов кастовое высокомерие». Сыграл важную роль в его распространении и Поль Бурже; с 1880 по 1883 г. он путешествовал по Англии и печатал статьи о своих английских впечатлениях во французских журналах. Дендизм проявился у декадентов в пристрастии к ярким одеждам (бархатные жилеты и красные перчатки Эдуара Дюжардена), во вкусе к редкому и искусственному, в любви к изящным безделушкам. Все это говорило об отвращении ко всему обыденному и естественному. Вот почему эстетика и мораль дендизма предполагают холодную сдержанность и аристократическое презрение. Дендизм исповедует культ искусства и искусственного.

В «Портрете Дориана Грея» Оскар Уайлд описывает денди как человека, презирающего действительность за ее заурядность и влюбленного в Красоту.

Дилетантизм.Дилетант был в моде в конце века: это тот, кто играет с идеями, но не делает своей ни одну из них. В статье, появившейся 15 марта 1882 г. в «Ревю нувель», Поль Бурже констатировал широкое распространение дилетантизма и определил его в следующих выражениях: «Это предрасположенность духа в гораздо большей степени, чем доктрина, что очень умно и соблазнительно: мало-помалу мы пробуем все формы жизни и делаем их своими, не отдаваясь полностью ни одной из них».